Расписное небо
Шрифт:
– Думаю, вас вполне можно познакомить. Лота, это Ольса. Она теперь будет здесь жить. Какое-то время, – спокойным, размеренным голосом валор представлял меня так, словно разговаривает с человеком (ну, или представителем любой другой разумной расы). Глядя во внимательные глаза шестилапого зверя, который перевел взгляд на меня, поразилась интеллекту. Она, определенно, понимала смысл сказанного. – Терри Ольса, это Лота. Отличная помощница и просто хорошая девочка, которая любит ласку.
– Как все девочки, – отозвалась я, невольно улыбнувшись.
– Вот уж точно, – фыркнул акер как-то двусмысленно. В замешательстве, не
Большая рука с теплыми пальцами осторожно ухватила меня за запястье. Вытянув ладонь над замершей на месте фаратой, доктор посмотрел мне в глаза. Они не были обыкновенно холодными и колючими. Казалось, там, в глубине плескалось расплавленное золото, теплое и обволакивающее. Завороженная то ли цветом этих глаз, то ли изменением в поведении мужчины, а может присутствием шестилапки, очнулась только тогда, когда пальцы коснулись твердой и теплой головы фараты.
Чешуя у этих существ оказалась очень похожая на кожу змей, теплую и гладкую, с красивым рисунком на каждом сегменте. Получив свободу действий и видя полное одобрение со стороны Лоты, я принялась гладить, жмякать и почесывать такую изумительную зверюгу, пребывая в полнейшем экстазе. Игривая фарата, настолько необычная внешне, и чистый лабрадор по характеру, вызывала легкую оторопь у моего мозга. И полный восторг. Она крутилась, подставляя под ласку то бока, то спину, так сильно прижимаясь, что я с трудом стояла на ногах. Мне казалось, что можно просто вытянуть руку, и Лота сама справиться с процессом. Эдакая собака–самоглажка. В какой-то момент, я просто рассмеялась в голос, пребывая в состоянии легкого парения.
Сумудин
Её смех, тихий, бархатный, настоящий, оказался как разряд электричества, так резанув по нервам, что я немного пришел в себя. Что я делаю? Это похоже на какую-то озабоченность или наркоманию. Нездоровая реакция на её эмоции и озадачивала и несколько угнетала. Такого быть не должно. Будучи весьма посредственным эмпатом, и не стремясь развивать эту способность, просто не знал, как все объяснить. Сейчас, стоя в шаге от землянки, я мог классифицировать её эмоции едва ли не лучше, чем свои собственные, пропуская всё через себя.
В голову, как назло, лезло только одно слово: аномалия. А это совсем нехорошо. Аномалия интересна, когда изучаешь со стороны, а не становишься её частью. Отступив на шаг, присмотрелся внимательнее к девушке, увлеченно ласкающей Лоту. Ничего такого, что бы бросалось в глаза, ничего странного или необычного. Полное отсутствие показательного поведения, всё естественно.
Я отступил ещё на шаг, ослабляя это невероятное давление чужих эмоций на свою психику. Это движение привлекло внимание, заставив Ольсу резко поднять голову. Во взгляде серых глаз что-то изменилось. Вместо радости и восторга там появилось сомнение, недоверие и меня в живот снова ударило комом неопределяемых эмоций, от которых появлялся горький привкус во рту. Ощущение было настолько ярким, что не сумел сдержаться, скривившись и отступив ещё. Что за странные реакции?
Пребывая в полном замешательстве, радуясь, что
Ольса
В какой-то момент я почувствовала такой резкий холод, такую смену настроения, что безошибочно подняла глаза на Сумудина. Словно кто-то просто сменил маску. Ещё минуту назад благодушный и вежливый, теперь на меня смотрел совсем другой мужчина. Я чувствовала исходящую от него угрозу, какую-то злость. От этого по телу начинал расползаться страх. Липкой, вязкой жидкостью он скользил по венам откуда-то из похолодевших пальцев на ногах, постепенно заполняя меня всю, до самой макушки. Было непонятно, что произошло, что я сделала не так чтобы вызвать столь резкий перепад настроения. Было страшно.
Глава 7
Ольса
Последующие несколько дней были такими насыщенными, что едва хватало времени на какие-то отвлекающие мысли и действия. Едва успев утром отправить письмо начальству (Селена пообещала, что дойдет за неделю – полторы), отправилась к своей пациентке. Девушка ждала в большой столовой, которую удалось довольно просто отыскать, после подключения моего кивера к системе корабля. Получив свободу передвижения, наконец, смогла ознакомиться с Парадоксом чуть ближе, чтобы хоть понимать, где нахожусь.
– Знаешь, меня просто поражает их система сообщения между секторами, – пробуя местный вариант овощного рагу, призналась оджа.
Селена только усмехнулась, кивая. Признаться, здесь меня поражало едва ли не всё, к чему прикасалась. Если на Валоре большую часть времени я была занята и очень озабочена состоянием пациентки, то теперь, несмотря на нюансы, имела возможность глазеть по сторонам и получать удовольствие. Все, что здесь происходило, было похоже на какой-то праздник или квест с сюрпризами.
– У нас на сегодня уйма дел, – сверившись с информацией на своем кивере, пробормотала Лени, допивая какао, – на судно доставили панели солнечного света, как ты просила. Нарин выделил нам помещение. Пока одно на пробу. Если эффект будет положительный и для валорок, даст ещё. Ты знаешь, как правильно расставлять эти лампы?
– Естественно. Ничего сложного.
– Отлично. Нам выделили двух техников для подключения и несколько мальчиков для переноски тяжестей и установки всего куда надо.
– Когда мне дадут документы на семейные пары, живущие тут?
– Это у Сумудина спрашивать нужно. Он главный, – небрежно отозвалась Селена, а у меня душа ушла в пятки. Я не видела доктора уже дней пять, с момента прилета и, по правде, почти не скучала. Эти его странные реакции, неоправданно плохое настроение и предвзятое отношение совсем не добавляли уверенности в себе и завтрашнем дне.
– Главный?
– Ага. Старший медик и ещё чего-то там, что связано с традициями. Я не сильно вникала, так как часть про традиции нам с тобой местами можно игнорировать. – Девушка весело подмигнула, поднимаясь из-за стола. Я даже немного завидовала тому, с какой легкостью у неё выходит общение с любым из членов экипажа.