Расплата за дары
Шрифт:
Он заносит свой меч, держа двумя руками и вонзает его в землю рядом с моей головой.
— Я не прошу, чтобы вы простили меня, это был единственный способ заставить вас проявить свои чувства, — он спокойно стоит надо мной, но огонь в глазах становится только ярче. — Если бы подвергли меня наказанию, мне нечего было бы бояться, но вы испытали вину передо мной, а значит, признались в чувствах к помощнику, что недопустимо. Я боялся, что об этом станет известно Регулятору, тогда вам бы ничего не помогло. Я не хочу навредить вам.
Я все сказал, пусть теперь он решает, как поступать.
— С чего ты взял, что это станет известно? — он опускается на одно колено, беря меня за ворот куртки и приподнимая. Мое лицо оказывается
— Из-за смежности моих функций, такая информация может достаться Регулятору, либо любому, кто смог бы пробиться под мой блок. Теперь, когда мне все известно, я могу разобщить ее и скрыть этот факт от разглашения, — я готов к любой его реакции, но тело начинает бить дрожь, возможно от усталости, а может от перенапряжения. — Если бы сразу ответили на мои вопросы, этого бы не произошло.
В ответ он с силой дергает одну часть ворота, заставляя застежки куртки разойтись. Я падаю обратно на землю, лишенный поддержки.
— Снова пытаешься выставить себя жертвой? — он поднимает мне майку, я стягиваю ее, одновременно высвобождаясь из куртки.
— Я пришел сюда жертвой, остальные роли определил для меня регулятор, — от нижней части одежды я избавляюсь сам. — Главное для меня — ваша безопасность.
— Мне ничего не угрожает, — Зорф так же снимает куртку, его обнаженное тело кажется белоснежным даже по сравнению с моей бледной рукой, которой я провожу от его плеча к животу, — сейчас ты мне нужен живым, поэтому не рискуй собой напрасно.
Он разводит мои согнутые колени, одной рукой приподнимая к себе, другой, опираясь о землю рядом с моей головой. Боль прорезает тело, заставляя заглушить крик сжатыми зубами. Изоляции почти нет, поэтому приходится сдерживать крик от каждого движения. Зорф сгибает руку, опираясь теперь на локоть, а свободную ладонь кладет мне на лоб. Боль постепенно уходит, уступая место другому чувству, от которого по телу сначала распространяется вибрация, а потом восприятие поглощает красная, а затем и белая волна. Состояние полной дезориентации длится слишком долго, что грозит обернуться оттоком сил. Я прошу Зорфа остановиться, он не торопиться меня отпустить, но все же убирает ладонь. Ко мне снова возвращается боль, правда не столь сильная. Когда все заканчивается, я еще долго лежу, всматриваясь в первые звезды, бледные в свете заходящего солнца. Мне неоткуда брать энергию для перераспределения, поэтому усилено стараюсь закрыть системы, чтобы не потерять ее остатки. Двигаться приходится медленно. Я одеваюсь, осторожно встаю и иду в направлении дольменов, туда где остался лежать меч. Не без труда нахожу его в траве у самого подножия каменного зуба. Поверхность изваяния еще хранит в себе тепло солнца, тогда как воздух вокруг уже остыл. Я прислоняюсь к нему лбом, стараясь успокоить бьющую тело дрожь, приникаю к грубой поверхности. С восходом луны возвращается и спокойствие и я медленно иду к месту выхода в самом конце ряда дольменов.
Часть 52. Дополняющий
Зорф ждет меня, сидя на выступе камня. Он так же задумчиво глядит на восходящую луну. Замечая меня, он встает, я протягиваю ему меч рукоятью вперед, на что он говорит, что теперь оружие принадлежит мне. Куратор так же протягивает мне ножны с ремнем. Меч легко входит в них, а благодаря креплению его удобно нести за спиной. В слабом свете уходящего дня замечаю неизвестные мне символы, оттесненные на гладкой поверхности ножен. Обращаюсь с вопросом о их значении.
— Это древний язык смертных, очень близкий к языку Уровней. — Зорф идет в направлении подножия холма по еле заметной тропе. Я следую за ним. — Наиболее близкий перевод будет таким "Один дополняет другой, в паре усилят друг друга».
— Вы отдаете мне свой второй меч? — для воина привыкшего биться на спаренном оружии это равносильно потере руки. — Я не могу его принять.
— Ты обязан. Он был выкован
— У вас был дополняющий? — Закон, запрещающий иметь пару, утвержден очень давно, многие из ныне властвующих Высших, просто не застали этого времени.
— Нет, я не успел заключить союз. — Дорога ведет нас к небольшому лесу, погруженному в идеальный мрак.
— Кто должен был им стать? — Возможно это не очень удобный вопрос, но он сам начал этот разговор.
— Мне это не известно, — после некоторой паузы говорит Зорф, — договор заключался за долго до ее создания.
Под пологом леса тьма не такая густая, как казалось, лунный свет дробится и мерцает в высоких кронах. На мгновение замираю, увидев золотые искры в воздухе, но потом понимаю, что вижу светящихся насекомых. Высший идет вперед по известной лишь ему тропе, я стараюсь не отставать от него. Наконец на пути появляется просвет — окруженное лесом пространство под открытым небом. Всю поляну заливает лунный свет, а в центре ее находится большой плоский алтарь из цельного камня. За своим Куратором я подхожу к мегалиту. Стертые руны заметны в лунном свете, а центр плиты украшен круглой эмблемой с пересеченными линиями внутри. Место перехода. Открытые ворота, позволяющие экономить силы для перемещения на большие расстояния. Вопрос в том, где находится точка выхода. Вместе с Зорфом поднимаюсь на плиту и становлюсь в центре эмблемы, Куратор кладет руку мне на плечо и активирует переход.
Следующий вдох делаю уже в более теплом воздухе, еще только наполненным алыми лучами заката. Мы оказываемся в окружении небольшой рощи. Среди деревьев видны обломки колонн и статуй, руины каменных домов. Плита под нашими ногами та же, но эмблема отличается, здесь это шестигранник с хаотичными линиями внутри. Из этого места ведет некогда мощенная камнем дорога. Я продолжаю начатый разговор, идя уже рядом с Зорфом.
— Вы ведь понимаете, что я не могу быть вашим дополняющим? — он идет спокойно, глядя вперед, не реагируя на мой вопрос. — Я гораздо слабее, и могу сделать вас уязвимым в бою.
— На такой риск я могу пойти, — он отвечает, не меняя спокойного выражения лица, — я устал быть один, Алури.
Свет солнца постепенно гаснет, мы продолжаем идти. Мне трудно признать, но силы меня оставляют. Я иду все медленнее, и в один момент, спотыкаюсь об булыжник, вывернутый из своего места в дороге. Не удержав равновесие, падаю, на выставленные вперед руки, тяжелая рукоять от резкого наклона бьет по голове, от чего я опускаюсь и на колени. Глаза на время застилает мерцающая темнота. Когда зрение проясняется, я вижу перед собой только дорогу, поднимая голову, встречаю спокойный взгляд Высшего. Он с усмешкой подает мне руку, но попытка встать отдается резкой болью в лодыжке. Садясь на траву, расшнуровываю ботинок, сразу отмечая распухающее место вывиха. Потянув стопу вперед и в сторону, вправляю сустав, справляясь с болью закусив ворот куртки. Зрение на минуту снова закрывает темной пеленой. Я некоторое время просто сижу, наблюдая за последними лучами светила, пока Зорф настраивает моделяцию. Нога уже слабо отдает болью при движении, но рисковать в моем положении глупо. Я пользуюсь возможностью и задаю мучающий меня вопрос.
— Вы знали, что я манипулирую вами, и все равно поддавались, — Куратор слушает, не отрываясь от работы, — а теперь выказываете мне такое доверие. Почему?
— Я ждал, чтобы ты сам сделал выбор, быть со мной честным или нет, — он запускает коридор моделяции. — Со своей стороны, я дела все то, что делал бы для помощника и функционала. Хотя, ты прав, мне трудно было скрыть некоторые чувства. Но я даже не мог предположить что, ты решишь рисковать собой…
— Ради вас? Это мой долг, предписанный законом.