Расплата за измену. Случайная беременность
Шрифт:
– Так. Стоп. У тебя жар? – протягиваю руку к ее голове трогаю лоб. – Да вроде бы нет… Но откуда тогда весь этот бред, мам?
Мой тон пропитан иронией и какой-то драмой. Я не могу поверить в то, что слышу. Мать сошла с ума?
– Пойдем в кабинет. Нам нужно поговорить. Обо всем.
Женщина перехватывает мое запястье ледяными пальцами и тащит к лестнице. Я не сопротивляюсь. Мать права обсуждать подобные вопросы посреди коридора не совсем уместно.
Мы торопливо спускаемся вниз. И уже по дороге к кабинету, я чувствую, как у матери меняется настроение.
– Женя, я понимаю твое возмущение.
– Не понимаешь, мам, – иронизирую. – Ты даже не представляешь, что я сейчас думаю о тебе.
– Хватит. Замолчи, – грубо отрезает женщина. – Ты еще молод и совсем не знаешь жизни, чтобы судить меня…
– За такие поступки не судят мам. Это же моральное разложение. Как ты вообще могла до своего разума допустить мысль о том, чтобы остаться с человеком, который трахает твою дочь, а потом тебя…
– Да, как ты смеешь так со мной разговаривать? У тебя нет на это никаких прав! Я твоя мать! И я лучше знаю, что мне можно допускать, а что нет…
– Все! Хватит! – поднимаю руки вверх, будто сдаваясь отгораживаюсь от этого фарса. – Я не готов слушать тебя. Ты с ума сошла. Это … это нужно быть безумной, чтобы простить такое!
– Женя! Прекрати! – истерит мать, стремительно приближается ко мне. – Ты хоть представляешь сколько всего нас связывает с Колей?! Да у нас с твоим отцом много меньше общего, чем… с Николаем.
– Мне плевать! Ты думаешь я приму твой ответ? Мне плевать что тебя с этим извращенцем связывает. Я вижу все по факту, вижу своими глазами какую мерзость он творит! У меня все.
У меня прерывается дыхание. Кислорода в легких становится критически мало. Эмоции захлестнули с такой силой, что забыл как дышать. В висках загудело. И стоило сделать вдох, как кровь будто молоты о наковальню вновь запульсировала в жилах.
– Ты не можешь так со мной поступить, Женя! Я твоя мать! Ты мой сын! Моя опора и поддержка… – впивается мне в ладонь длинными ногтями мать.
– А Джесс мне сестра. И как бы я не хотел тебя понять мам. Не могу. Ты предашь свою дочь, если все спустишь с рук этому мерзавцу. А сейчас, дай мне уйти. Я не хочу находится с тобой рядом. Не могу дышать с тобой одним воздухом слишком… мерзко. Прости.
15.2Черновик
15.2Черновик
– Женя! – слышу возбужденное, но я уже захлопнул за собой дверь и стремительно возвращаюсь на второй этаж.
На секунду, в раздумьях, останавливаюсь возле спальни Марины. Соблазн зайти – слишком велик, но я перемалываю в себе это чувство и направляюсь в свою комнату.
Спустя двадцать минут, я уже прибыл в покои той больницы, куда вчера привезли Джесс. Сестра скинула адрес сразу, без уговоров. Сделал вывод, что рядом с ней никого нет. Внизу. На входе. У стойки администратора меня беспрепятственно пропускают в отделение… гинекологическое. От одного названия становится не по себе. Лестница.
Я только достаю телефон, чтобы позвонить сестре, когда взглядом цепляюсь за знакомый силуэт сестры. Она медленно идет по коридору в мою сторону, завернувшись в халат. На автомате поднимаю руку в приветственном жесте.
Джессика лишь слабо улыбается в ответ, но улыбка вымученная, картонная. У меня сжимается сердце от жалости. Даже на расстоянии в движениях, в пустом, блеклом взгляде сестры чувствуется немое отчаяние. Как только Джесс выходит из двери стремительно приближаюсь к ней заключаю в объятия. Секунда. Две. Джесс неподвижна, а потом вдруг придя в себя, обхватывает меня руками и сжимает так сильно, что трудно дышать.
– Женя! Я знаю, что ты думаешь обо мне… – севшим до хрипоты голосом начинает говорить Джесс.
– Не надо… сестренка. Все что я думаю, так это то, что ты моя сестра. Родная, любимая, единственная…
Нервный смешок вырывается изо рта девушки, а следом тело сотрясается в безмолвном рыдании.
– Сестренка. Ну, что ты? Не нужно плакать! Я хочу чтобы ты знала, что я тебя не осуждаю, ты для меня всегда была, есть и будешь самой-самой, чтобы не происходило, я тебя не оставлю…
– Женя! Ты такой добрый. Такой заботливый, – с отчаянием произносит Джесс. – Этой Марине повезло, что ты в нее влюбился.
Ее слова моментально напрягают. Отстраняюсь от нее. Заглядываю в лицо.
– Джесс, не лепи сюда Марину и мое к ней отношение. Я сюда приехал не для того, – сестра потупив взгляд прячет его от меня.
– Жень, у меня случился выкидыш…
Произносит сипло сестра спустя несколько минут молчания .
Я испытал шок в этот момент. Некоторое время я просто не мог говорить. У меня пропал дар речи.
– Ты была беременна? – переспрашиваю и так очевидную вещь.
– Да.
– От отчима?
– Да.
Эмоции моментально захлеснушие разум стремятся вырваться наружу. Это такое даже нарочно не придумаешь. Про такое я только слышал и видел в фильмах. Это… верх какого-то адского безумия. Не иначе. Параллельная реальность. Все выдумка.
– Прости, Жень, – бормочет пересохшими губами сестра.
– А муж Марины?
– Это другое, – немного помолчав отвечает сестра. – Он… Тут не при чем. Беременность была восемь недель. А с Мишей мы познакомились только на свадьбе. Ну, и закрутилось все. Сам же знаешь. Все как у тебя.
Знаю. Я все знаю. Только верить в это не хотел, до последнего. Думал у матери все под контролем. И не думал, что отчим больной на всю голову.
– Забери меня Жень, а!? Я не хочу быть здесь. А врачи меня домой по просьбе папы-Николь не отпускают.
Прозвище отчима, которое ему когда придумала Джесс, режет слух. Папа-Николь, который трахает свою падчерицу, это ли не абсурдная ситуация?!
– Не смей называть этого извращенца отцом, – цежу сквозь стиснутые зубы. – Он еще ответит за то что сделал…