Расплата за ложь
Шрифт:
– Ну, - говорит она, поколебавшись, - ты скучаешь по нему?
– Да.
И я правда скучаю. Как бы сильно я ни полюбила АКК, я скучаю по дому и нашей совместной жизни там. Я начала встречаться с Картером, когда мне было шестнадцать, так что он долгое время был значительной частью моей жизни.
Каждый день рождения, каждая годовщина, каждое воспоминание о последних двух годах так или иначе были связаны с ним. К потере этого повседневного комфорта в одночасье было трудно приспособиться.
–
– Говорю я ей с напускной уверенностью.
Она кивает, но девушка отвлечена, ее внимание сосредоточено на телефоне.
Я заметила, что она с кем-то переписывалась, пока мы стояли в очереди ранее. Должно быть, с одной из подруг.
В любом случае, я испытываю облегчение. Мне действительно не хотелось сейчас говорить о Картере.
– Привет, любимая.
– Говорит голос позади меня, прежде чем длинная нога перекидывается через скамейку прямо рядом со мной.
Я невольно вздрагиваю, когда он кладет руку мне между лопаток, неожиданный контакт посылает поразительную дрожь по моему позвоночнику. Он использует свое прикосновение для равновесия, когда поднимает вторую ногу, чтобы присоединиться к первой, и опускается рядом со мной.
Вместо того, чтобы немедленно убрать руку, он следует по пути дрожи и позволяет своим пальцам пробежаться по моему позвоночнику к пояснице, задерживаясь на десятую долю секунды над верхней частью моей задницы, прежде чем позволить своей руке упасть.
Любому проходящему мимо наблюдателю это движение, вероятно, показалось бы достаточно безобидным, но, сидя здесь, я чувствую себя так интимно, как если бы он обнял меня.
Я знаю, что каждое его движение просчитано и преднамеренно.
– Нервничаешь, увидев меня?
– Спрашивает он с дразнящей улыбкой, моя реакция на его прикосновение не осталась незамеченной, как я надеялась.
Я слегка сдвигаю свою задницу влево, увеличивая расстояние между нами.
– На самом деле я бы классифицировала это скорее как «физическое отвращение».
– Ты меня ранишь.
– Говорит он, играя словами, слетающими с его губ, чтобы они звучали чувственно и умоляюще. Они скользят по моей коже, как жидкая ртуть, одновременно охлаждая и обжигая мою кровь.
Одним словом и улыбкой он так же смертоносен, как Василиск с клыками и парой глаз.
Харизма сочится из его пор, даже когда он делает что-то столь тривиальное, как сидение за столом в кафетерии, подперев лицо большой ладонью, пока он смотрит на меня, ожидая моего ответа.
Будто мы постоянно балансируем на грани, лишь в шаге от того, чтобы упасть и окунуться с головой.
Но куда именно, я не уверена.
– Почему-то я думаю, что ты выживешь.
Он склоняет голову набок, лениво глядя на меня
– Всегда остра на язычок.
– Говорит он, его взгляд опускается на мои губы и задерживается на них.
Я пытаюсь дышать нормально, но мое горло сжимается, когда я сглатываю, привлекая его внимание к моей шее.
Его взгляд пару раз неторопливо скользит по ширине моего горла, прежде чем он тяжело вздыхает и снова поднимает глаза, чтобы встретиться с моими глазами.
– Может быть, это потому, что, если ты будешь со мной мила, ты боишься, что узнаешь меня получше, безумно влюбишься - что было бы понятно, ты знаешь, мало кто сопротивляется - и трахнешь меня?
– Нет, - отвечаю я, бросая на него свирепый взгляд.
– Вопреки распространенному среди мужчин мнению, даже если я мила с тобой, это не значит, что я хочу тебя трахнуть.
– Тогда давай будем благодарны, что ты не добра ко мне. Это определенно должно означать, что ты хочешь меня трахнуть.
Нера давится смехом, прежде чем заглушить его кашлем и бросить на меня извиняющийся взгляд.
Я скрываю тот факт, что уголок моих губ слегка приподнимается. Он может быть раздражающе сообразительным.
– Ты невозможен. Прекрати искажать мои слова.
– Я подумаю об этом.
– Gracious с твоей стороны.
– Говорю я ему с сарказмом, вставая из-за стола.
– Я хотела сказать, мило, типо того. Ни то, ни другое не означает, что я хочу переспать с тобой.
Я тянусь за своим подносом, и его рука вытягивается, его большая ладонь обхватывает мое маленькое запястье. Я смотрю на то место, где он хватает меня, разница в размерах почти комична.
Он перекидывает ногу через скамейку, так что садится по обе стороны. Мои глаза отрываются от его ослабленной хватки, чтобы встретиться с его взглядом.
Забавно, я не привыкла смотреть на него сверху вниз вот так. Его челюсть и скулы выглядят еще более очерченными под этим углом.
– Это не имеет значения, - соглашается он.
– Но то, как ты смотришь на меня, имеет значение.
Я остро ощущаю его прикосновение к моему запястью. Это не больно и не оставляет синяков, на самом деле давления почти нет, в основном его касание просто есть.
Это похоже на жжение, но не боль.
Я хочу вырвать свою руку из его захвата, но я поймана на невысказанном вызове в нашем противостоянии. Как будто, если я стряхну его с себя, я признаю, что он пугает меня.
Чего он не делает.
Поэтому я остаюсь на месте, прищурившись на него и вместо этого пристально смотрю на то место, где он меня касается.