Расплата за любовь

Костюченко Евгений Николаевич ""

Он гнал «Тойоту» по рвам и насыпям, через свалки и недостроенные мосты. «Если они смогут организовать настоящий перехват, то сейчас их люди караулят нас на перекрестках, — думал Ян. — Ну и пусть. Нам перекрестки не нужны. Нам не нужны ваши улицы и ваши дороги. Мы поедем напрямик, как танки по Берлину. Это чужая машина, и незачем ее жалеть. Доехать бы до леса, да выбраться бы на просеку, а там нас уже никто не найдет».

Промелькнул синий указатель — «пос. Малые Стрельбы — 4 км», и Ян резко вывернул руль, чтобы успеть вписаться, хоть и не без заноса, в незаметный съезд

с дороги. Хрустнула осинка, а потом под колесами застучали стыки бетонных плит. Это была одна из заброшенных взлетно-посадочных полос, которые встречаются в наших северных лесах, но никогда не обозначаются на картах. Кто их построил, наши, финны, немцы или марсиане — Ян не знал. Но он знал, где они проложены, и умел ими пользоваться.

— Прошел час, — доложила Алина.

— Отлично. Идем с опережением графика, — сказал Ян, хотя никакого, даже самого приблизительного графика движения у него не было, и быть не могло. Он просто гнал с максимальной скоростью.

— Через час будем на месте? — спросила Алина.

— Безусловно. Будем на месте. На каком-нибудь, но будим.

— Не злись. Я ужасная дура, втянула тебя в такую историю, но надо же что-то делать, я просто не могла сидеть сложа руки…

— Все нормально, тебе незачем оправдываться.

— Я не оправдываюсь, я пытаюсь объяснить. Понимаешь, я все время делала то, что мне приказывали другие. Ну, не приказывали, а как бы подталкивали, понимаешь? Я была как игрушка в чужих руках. Наверно, за все это время я первый раз что-то делаю сама, по собственной воле. Может быть, я совершаю глупость, но это — моя глупость.

— Ты все делаешь правильно, — сказал Ян. — Лес горит в том районе, ветер гонит огонь в сторону Ладоги. Значит, пожар рано или поздно дойдет до лагеря. Все правильно, детей надо вывозить. Если они там. И даже если их там нет, мы все равно сделали правильно, что уехали. По крайней мере, в лесу нас точно никто не найдет.

Ян притормозил перед железнодорожной насыпью и прислушался! На рельсы-то забраться легко, а вот соскакивать с них труднее, особенно перед лицом набегающего товарняка. Но в лесу было тихо.

Джип перевалил через рельсы, чиркнув днищем на крутом спуске с насыпи. Хорошая машинка, похвалил его Ян. Дальше будет легче. Почти асфальт. Ровная лесная дорога, без светофоров и знаков. Никаких препятствии. Разве что березка какая встретится посреди проезжей части. Березки растут быстро, а ездят здесь редко, так что она не виновата. Если не удавалось такую молодую красавицу объехать, Ян старался наезжать на нее осторожно и плавно, подминая и пропуская под машиной. Он надеялся, что гибкое молодое деревце не сломается и будет жить дальше.

В окно врывался запах гари. Он становился все гуще и гуще, гарь была почти осязаемой. Ян на секунду опустил взгляд и увидел, что кисти, лежавшие на руле, покрылись бурым блестящим налетом. Это была копоть.

Машина выбралась снова на асфальт и мчалась в сторону Ладоги. Небо впереди между стенами сосен было грязно-рыжим.

— Закрой окно, — попросила Алина. — Дым глаза режет. Лучше включи кондиционер.

— Он не поможет, — сказал Ян, потому что не знал,

как включать кондиционер. — Опусти стекло со своей стороны, пусть салон проветривается. А то угарный газ накопится, не заметим, как задохнемся.

— Не пугай меня, мне и так страшно.

На обочине за поворотом стоял голубой вагончик-бытовка. Рядом, за деревьями, краснел бок пожарной машины. Еще дальше виднелся задранный ковш бульдозера. Подъезжая все ближе, Ян различил в тумане еще пару легковушек на обочине и переносной полосатый барьер поперек дороги. Перед барьером стоял белый фанерный щит с какой-то длинной надписью, кончавшейся словами «…ЗАПРЕЩЕН. Штраф…». Сумму штрафа Ян узнать не успел, потому что снес щит вместе с барьером и пролетел вперед — мимо вагончика, мимо пожарной машины, мимо костерка на обочине, дальше, дальше в лес, уже наполнившийся полупрозрачным дымом, в котором светились косые нити солнечных лучей.

— Что это было? — спросила Алина. — Пост ГАИ?

— Вроде того. Богатырская застава. Чтобы людей в лес не пускать. Нам крупно повезло. Богатыри, видать, присели поужинать жареной дичью, а мы и проскочили.

— Как много дыма, — с тревогой заметила Алина.

— Да это туман, — сказал Ян. — К ночи в лесу всегда поднимается туман.

— Но пахнет дымом, — настаивала она.

— Запах на скорость не влияет.

Скоро ему пришлось включить противотуманные фары, чтобы различать дорогу за слоистым дымом. Горело где-то недалеко, но огня не было видно. На вершине крутого подъема Ян остановился, прислушиваясь и оглядывая лес.

— Проскочили, — сказал он, трогаясь под уклон. — Впереди все чисто. Пока. Сюда пожар еще не дошел.

Он ошибся. Это стало понятно, когда дым рассеялся, и стали видны кроны деревьев. Старые высокие сосны стояли голые, как выброшенные новогодние елки. Молодые деревца сохранили хвою, но она стала бурой. И только самая мелкая поросль осталась зеленеть среди черных подпалин.

— А здесь было жарко, — бодро сказал Ян. — Прошел верховой огонь, по макушкам. Нам повезло, что мы не успели в самый разгар.

— Смотри! Не всем так повезло, — проговорила Алина, схватив его за плечо. — Стой, стой!

Но Ян уже и сам видел, что ему придется остановиться. Не мог он проехать мимо тех, кому было хуже, чем ему.

Черная «девятка» стояла на обочине, уткнувшись носом в старую сосну. Из-под нее расползались завитки дыма. На крыше машины лежала догорающая разлапистая ветка. Она тихо потрескивала и сочилась дымом, когда Ян подбежал и сбросил ее на землю.

— Затопчи! — крикнул он Алине и потянул на себя дверь.

С водительского места на руки ему вывалился парень в камуфляже. Ян оттащил его на дорогу и бегом вернулся к машине. Он слышал треск горящих сучьев и шишек. Странно, что еще не взорвался бензин. Вторая дверца никак не открывалась, и ему пришлось вытягивать пассажира через водительское место. Пассажир был необычайно тяжелым и неподатливым. Ян увидел, что больше никого в машине не было, а на заднем сиденье среди канистр торчали два ружейных ствола. Он забрался в салон, задыхаясь от кислой гари, и вытащил обе винтовки.