Расплата. Отбор для предателя
Шрифт:
— Просто вода, — шепчет она, снова кашляет и делает еще один глоток. В ее сосуде уже остается едва половина от изначального объема жидкости.
Аманита, не обращая на нее внимания, идет вперед и тянет меня за собой
— Ты была права, светлейший все-таки решил сыграть с нами шутку.
Девушка дрожащими руками ставит сосуд на пол, едва не разбив его, и садится на лестницу. Все ее тело трясется.
— Что со мной? — спрашивает девушка, и в ее глазах я вижу застывший ужас. Она хватает меня за платье, словно испуганный ребенок. — Почему так темно?
49
—
— Мне холодно, — говорит она. — Очень холодно и страшно. Почему я не вижу ничего?
— Послушай, как тебя зовут?
— Солана, — говорит она дрожащим голосом, и я чувствую, как её хватка постепенно начинает ослабевать.
— Всё будет хорошо, Солана, — говорю я, садясь рядом с ней на ступени и обнимая её за плечи. Слышу, как стучат её зубы. Она пытается что-то сказать, но из её рта вырывается только нечленораздельное мычание.
Что же было там? Что она выпила?
Я осторожно обмакиваю палец в склянку с водой, которую она наполовину осушила, и принюхиваюсь. В нос мне сразу бьёт резкий запах чего-то до боли знакомого, но чего, я не могу вспомнить. Всё внутри меня кричит о том, что это яд. Проверяю свою склянку, и в ней точно такая же жидкость, как в сосуде девушки. Значит, это вещество, скорее всего, есть в каждом сосуде.
— Скотина… — говорю я едва слышно.
— Пахнет сушёными косточками вишни, — доносится до меня голос Аманиты. Я вздрагиваю от неожиданности. Я была уверена, что она давно ушла далеко вперёд, бросив меня. Прислушавшись к своим чувствам, я понимаю, что она права. Я чувствую запах этих косточек и чего-то ещё. Точно! Простая мята.
Связи разных знакомых и незнакомых веществ, интуитивные и приобретённые знания уже начали выстраиваться внутри меня. Я чувствовала это так, словно в моей голове существует карта, малую часть которой я успела открыть, и теперь на одном из неоткрытых мест появилась и закрепилась связь мяты и сушёных косточек вишни, приготовленных в определённой пропорции и дающих страшный яд.
Пока я копаюсь в глубине своего сознания, пытаясь судорожно найти в своих скромных знаниях хоть что-то о том, как можно создать противоядие от этой отравы, я не замечаю, что девушка перестаёт дергаться и затихает.
— Солана, — тихо говорю я, — мы тебе поможем, не волнуйся, мы найдём способ.
Но девушка не отвечает. Её голова запрокидывается, и я понимаю, что самое ужасное случилось.
— Она умерла… — ошеломлённый голос Аманиты звучит глухо и словно не принадлежит ей. Она трогает девушку за руку и тут же отдёргивает её.
— Сердце не бьётся, Адриана.
—
Смотрю на свою склянку, до краёв наполненную отравой, и всё, чего мне хочется сейчас, — это разбить её и пойти назад, а лучше взять её с собой и заставить проклятого короля выпить её содержимое.
Я встаю, глядя на бездыханное тело Соланы, и чувствую, что внутри меня что-то обрывается. Сколько бы я ни искала внутри себя возможное противоядие, я ничего не могла найти. Где-то на периферии сознания маячило решение, но я знаю ещё слишком мало. Но то, что яд, который находится в воде, смертелен и убивает почти мгновенно, теперь мне ясно со всей очевидностью.
Я могла бы спасти её, только если бы сразу дала ей противоядие, при условии, что знала бы как и из чего его сделать.
— Как можно поступать с людьми подобным образом? — спрашиваю я неизвестно кого, и мой голос глухо отражается от белоснежных стен башни.
— Ему плевать, — говорит Аманита и обнимает меня одной рукой. Я чувствую, как по её щекам катятся слёзы, чувствую, как она дрожит.
— Пойдём, — говорит она, — мы ей уже не поможем. Нужно дойти до конца…
Мне хочется крикнуть ей в лицо. Потрясти её за плечи и спросить, зачем ей это нужно? Зачем это нужно мне, я знаю, хотя теперь уже мне кажется, что всё это зашло слишком далеко. До этого момента я не видела смерти претенденток, а теперь вижу воочию, к чему привёл этот безумный отбор. Но теперь, помимо того чтобы вернуть детей, у меня появилась ещё одна причина дойти до конца.
Перед глазами стоит самодовольное лицо короля, громко хохочущего и хлопающего в ладоши. Да, он любит развлечения. Он любит, чтобы люди страдали. И это ничтожество правит нами?
— Пойдём, — говорю я, решительно поднимаясь по ступеням. Теперь для меня не существует ничего вокруг. Только дойти до конца и вернуться. А потом заставить короля ответить за всё, что он сделал.
Я слышу, как Аманита едва поспевает за мной, быстро поднимаясь по лестнице вслед за мной. Её дыхание сбивается, и я слышу, как тяжело она дышит, но мне всё равно. У меня такое ощущение, словно внутри меня открылась какая-то новая дверь, из которой на меня льётся столько силы, что хватит на несколько человек, если потребуется.
Я даже не замечаю, как дохожу до самого верха и оказываюсь на большой площадке, залитой ярким светом солнца. Четыре девушки во главе с Марианной оглядываются на меня и на поспевающее за мной Аманиту, которая жадно хватает ртом воздух. Они стоят перед огромным аквариумом, в котором плавают пёстрые рыбки удивительно яркой окраски. Каждая из девушек держит в руках сосуд, в котором плавает одна из таких рыбок.
— А вот и вы! А мы уже заждались... — говорит Марианна, и рот её расплывается в улыбке. — Представляете, девочки, оказывается, символ жизни, это рыба. Вы так долго шли, что мы уже успели выудить своих, смотрите, какие они красивые.