Расплата. Отбор для предателя
Шрифт:
— Я боюсь, — говорю я шепотом, и дрожащей рукой сжимаю запястье, чтобы усмирить дрожь. — Но я справлюсь.
— Вот! Это моя девочка! — говорит Клем, — сначала нужно оторвать ему хвост и крылья, а уж потом все остальное. Думай только об этом, договорились?
В ответ я только киваю.
— Вас, Клод, поселят в другом крыле, если хотите. Если нет, вы можете остаться в гостинице в городе. В любом случае, вам здесь всегда будут рады, а на этапах отбора вы будете на лучших местах, видя все так, как
— Вы очень добры, — говорит Клод и я вижу на его лице неподдельное удовольствие. Он, похоже, так хорошо вжился в роль, что ему потребуется приложить усилие, чтобы из этого образа выйти.
— Заносите сюда, — повышает голос барон и указывает слугам на высокие остекленные двери, на которых бликует солнечный свет.
— Добро пожаловать в замок Ивара Стормса, леди Де Вьяр, я вам обещаю, вы будете чувствовать себя здесь совсем как дома, если ваш дом был похож на королевский дворец.
Я бросаю взгляд назад и встречаюсь глазами с Клодом.
— Держись, сестренка, — говорит он, — покажи им, чего стоит род Де Вьяр. !
— Обязательно, говорю я и иду вслед за Бароном.
— Конечно, я взял на себя смелость, и лично включаю вас в список претенденток. Вам, можно сказать, сильно повезло. Через считанные часы состоится последний смотр и после того, как князь Ивар раздаст вам печати, вы все станете официальными участницами. , — говорит он, и его голос разлетается по высоким сводам зала, через который мы идем. Все здесь так знакомо, и так чуждо одновременно, словно все годы, что я прожила тут прежде, были лишь сном. Или я сплю сейчас?
Но боль в затылке, которая постепенно нарастает, явно совершенно настоящая, и становится сильнее, когда на нас бросают взгляды десятки человек, снующих по залу туда сюда, явно готовя его к чему-то. .
— Но может быть и так, что я не получу печать? —спрашиваю я у барона.
— Если так, то Ивар мне больше не друг, сударыня. Я делаю на вас большую ставку, учтите, и не подведите меня. Раньше, я ставил на леди Гибсон, но теперь… Я думаю теперь все меняется. Вы только взгляните на себя.
Барон останавливает нас и заставляет меня посмотреть. .
Я вижу саму себя в отражении высокого, невероятно ровного и чистого зеркала и у меня самой захватывает дух. Я все время забываю, насколько иллюзия реальна, и насколько красивое лицо и тело она дарит мне.
— С вами, леди Адриана, могла сравниться только покойная жена Ивара, — говорит Ридли. В его голосе я чувствую неподдельную грусть, как будто на мгновение его веселое и светлое лицо заволакивают тучи и он пытается уложить у себя в голове воспоминания обо мне, так, чтобы они не причиняли ему боли.
— Хотя ее волосы были светлые и яркие, как золото на солнце. А ее смех, такого смеха, я больше не услышу. Но есть
— ЧТо? — спрашиваю я.
— Да нет, ничего, это все глупости, я слишком мало спал, занимаясь этим безумным отбором, и еще несколько ночей мне предстоит не спать. И совсем скоро прибывает король. Это просто безумие.
Его голос мгновенно меняется, снова обретая беззаботную веселость и несерьезность, которая почти никогда не покидает его.
— Вот и ваши покои. А теперь я вынужден вас покинуть. Отдыхайте. Вечером вас ждет первая встреча с князем.
11
Ивар
Замираю у входа, держа тяжелый ключ в руке. Едва слышно сквозь толстые доски двери до меня доносится детский плач. Если не знать, что там внутри, и не прислушаться нарочно, то и не разберешь, что слышишь, особенно, если не обладаешь драконьей силой, что обостряет любое чувство.
Открываю дверь и тут же плач ребенка становится невыносимо громким, разносясь по гулким пустым коридорам этого этажа.
Кормилица качает дитя на руках и что-то мычит, похоже, она даже не заметила как я вошел. Плотно прикрываю за собой дверь и делаю несколько шагов вперед, приглядываясь к безутешно плачущему младенцу.
Осматриваюсь и отмечаю, что эта комната в замке куда лучше той дыры, в которой раньше обитала кормилица.
Увидев меня она испуганно распахивает глаза и нервно сглатывает. Глупая деревенская баба смотрит на своего господина и в ее взгляде лишь коровья покорность судьбе. О чем она думает?
О чем думает домашний скот, чье молоко мы употребляем в пищу? О чем думает трава, которую косят, чтобы скормить корове?
Никто уже никогда не узнает, даже если какие-то мысли и посещали эту голову, теперь ее рот лишен языка.
Едва увидев меня, младенец мгновенно замолкает и устремляет взгляд своих небесно голубых глаз в мою сторону. Девочка вытягивает крохотную ручку и тянется ко мне. От этого жеста, такого простого и естественного, что-то внутри меня переворачивается.
Кормилица вопросительно смотрит на меня и чуть приподнимает младенца, словно предлагая мне взять девочку на руки.
— Нет, — качаю я головой, — я не буду трогать это…
Однако, вопреки своим словам, я подхожу еще ближе и протягиваю руку, чтобы ребенок мог дотронуться до меня. От ее прикосновения сердце сжимается.
Ведь у нее даже нет имени. Безымянное дитя, которое никогда не узнает, что я ее отец, дитя, которое никогда не узнает, кем была ее мать. Так же, как никогда не узнает, что у нее есть сестра Лили.
Мог ли я поступить иначе? Мог бы сказать, что ребенок выжил? Наверное стоило сделать так…