Расплата. Трилогия
Шрифт:
Пояснения, данные по семафору, не оставляли места никаким сомнениям. Мы ответили: "Ясно вижу". "Александр" спустил сигнал.
Адмирал точно очнулся, махнул рукой и пошел вниз...
И ты, Брут!.. -- с горькой улыбкой промолвил лейтенант С., оглядываясь на "Александра", который он, как многие другие (и я в том числе), всегда считали образцовым кораблем в эскадре. -- Ну, что скажете? -- добавил он, обращаясь ко мне.
Что ж сказать? Не везет!..
Очевидно, идея прямого похода во Владивосток рушилась...
Мне кажется, несколько знакомый с характером адмирала, который, при всей его энергии, не был, до известной степени, чужд фатализма, -- я угадывал его решение -- "Не судьба!.."
В начале 3-го часа пополудни стали
31 марта. Ночь прошла спокойно. Около 7 ч. утра были у входа в бухту. Застопорили машины. Послали миноносцы протралить место предполагаемой стоянки эскадры (как знать, чего не знаешь?), а минные катера -- поставить вешки согласно диспозиции, чтобы избежать путаницы и позднейших перестановок, столь возможных, и даже естественных, при слабости организации "армады". В ожидании выполнения этих подготовительных работ грузили уголь, чем в особенности рекомендовано было заняться "Александру".
С часу дня один за другим, по порядку номеров диспозиции, начали входить в бухту транспорты. Несмотря на поставленные вешки и самые подробные указания, дело затянулось так, что боевым судам не успеть было войти засветло. Приходится еще ночь провести в море.
В 4 ч. пополудни, прибравшись после угольной погрузки, построились по особой диспозиции для прикрытия Камранха и подходов к нему от покушений неприятеля, а именно: поотрядно, уступами, лежа курсом SO 10 градусов, причем самый правый и южный отряд составляли крейсера, позади них и левее -- броненосные отряды, а в хвосте и восточнее всех прочих -- разведочный отряд. Расстояние между ближайшими кораблями смежных отрядов -- 2--3 мили. До 6 ч. вечера шли малым ходом. Потом застопорили машины, повернулись носами в море. Течением нас слегка относит на север, так что к утру опять будем своим центром против входа в бухту. Непосредственно сам вход охраняют миноносцы.
Ночь наступила тихая и ясная. Видимость вполне удовлетворительная. Всякую попытку минной атаки можно обнаружить своевременно, а свобода для маневрирования -- полная.
1 апреля. Ночь прошла спокойно. Только во 2-м часу появился какой-то небольшой пароход, шедший с севера на юг и державшийся между нами и берегом. К нему немедленно подошли миноносцы, а также "Жемчуг"; осветили, осмотрели. Оказался -- товаро-пассажирский, каботажного плавания, под китайским флагом. Провожали его до пределов видимости, освещая лучами прожекторов, -- наилучшее средство, чтобы с него ничего не видели.
В 11 ч. 30 мин. утра вошли в Камранх и стали на якорь по диспозиции.
Всего пройдено от Носи-бэ -- 4560 миль, никуда не заходя. Факт беспримерный. Как бы англичане не лопнули от зависти! Прибыли благополучно, в полном составе, никого не растеряв в пути... А, кабы не "Александр", могли бы, чего доброго, отхватив тем же махом еще "полстолька", быть через две недели во Владивостоке!.. Досадно!
Настроение заметно приподнятое. Зашел в кают-компанию. Там ораторствует Б. (старший минер).
– - Худо ли, хорошо ли, а от Кронштадта -- 16 628 миль! Недурной кусок! И в полном составе! Зиновию -- честь. Кому другому по плечу? -- Дубасов да Чухнин, а там -- хоть шаром покати!
Переход действительно недурен. Однако, если прикинуть по арифметике, выходит, что, исключив из общего срока время, потраченное на погрузки угля, получается средняя скорость 180 миль за ходовые сутки (в этом же счете и попутное течение), т. е. 7 1/2 узла. Исключив течение -- 7 узлов. Это наш -- sea speed (Читатели
Немедленно по постановке на якорь приступили к привязыванию сетей. (На поход были отвязаны.)
Пришли и почти одновременно с нами вошли в бухту 4 угольщика (Hamburg -- America -- Linie). Это около 30 тысяч тонн. Эх, кабы погрузиться и удрать без вступления в сношения с Петербургом!
Днем дул свежий бриз. К вечеру стих. Ночью -- мертвый штиль. Два крейсера держатся перед входом, образуя световую преграду; 4 миноносца -- в дозоре; 6 минных катеров -- в сторожевой цепи.
На этом я прекращаю дословные выписки из моего дневника о походе через океан и дальше буду передавать его содержание своими словами, опуская неинтересные технические подробности, пополняя и разъясняя краткие заметки, много говорящие мне, но малопонятные широкому кругу читателей.
IX
Игра судьбы. -- Адмирал Жонкьер. -- Выселение в 24 часа. -- Начало скитания у берегов Аннама. -- Журнал "скитания". -- Настроение на эскадре. -- Слово "невозможно" существует. -- Агония армады. -- Победителей не судят. -- Сведения об японцах. -- "Под гору, чем дальше, тем круче..."
2, 3 и 4 апреля усиленно перегружали уголь с немцев на боевые суда, а затем на эскадренные транспорты.
2 апреля пришел из Сайгона госпитальный "Орел". Оригинальный случай, если угодно -- игра судьбы. При проходе Малаккским проливом, ночью, на "Нахимове" пропал человек. Полагали, что упал за борт и утонул. Оказалось -- иначе. За бортом он действительно очутился, но нечаянно или умышленно -- сказать трудно. Скорее -- последнее. Человек, внезапно сорвавшийся откуда-нибудь, непременно вскрикнет, но если бы даже у него дух захватило и крикнуть он не успел -- все же в этот момент похода вахтенная и сторожевая служба неслись с таким напряжением всех сил, борта были до такой степени усеяны людьми, во все вглядывавшимися, ко всякому звуку прислушивающимися, что падение человека за борт могло пройти незамеченным лишь при условии, что им было выбрано для этой цели особо укромное место и особенно благоприятный момент. Вернее всего, видя огни города Малакка, считая берег совсем близко (ночью расстояния крайне обманчивы), он просто решил дезертировать, в надежде либо доплыть до берега, либо быть подобранным рыбаками или мимо идущим пароходом. К тому же, когда его подобрали, оказалось, что он держался на воде при посредстве спасательного круга, который случайно (по его словам) попался ему под руку...
Факт в истории войн не единичный. Очень часто человек явно рискует жизнью, даже покушается на самоубийство в данный момент, чтобы избавиться от страха перед будущей, только ожидаемой, смертельной опасностью. Мне по этому поводу невольно вспомнился случай в Порт-Артуре, когда один офицер был отправлен в Россию потому, что, побывав в нескольких делах, впал в нервное расстройство и с безумными глазами уверял и докторов, и ближайшее начальство, что "дольше ждать не может" и в следующем деле, при первых выстрелах, лишит себя жизни. На этот раз судьба зло посмеялась над злополучным беглецом. До берега он не доплыл (расстояние было все же около 6 миль), акулы его не съели, но, с другой стороны, и рыбаки его не подобрали. Попади он в Малакку или на пароход, идущий куда угодно, кроме Сайгона, -- он, несомненно, избег бы службы на второй эскадре. Надо заметить, что Малаккский пролив очень бойкое место, и здесь всяких пароходов немало. Надо же было, чтобы после 11-часового пребывания в воде его принял на борт пароход компании "Messageries Maritimes", проходящий здесь только два раза в месяц и доставивший его в Сайгон, в распоряжение нашего консула...