Расплата
Шрифт:
Ясон постучал в дверь.
Последовала пауза, столь долгая, что он уже собрался постучать снова, когда послышался едва различимый голос:
— Войдите.
Он открыл дверь и вошел. Командир корабля стоял к нему спиной, внимательно изучая трехмерную голографическую карту сектора. Плечи его были опущены, он выглядел как человек, глубоко погруженный в свои мысли или, может быть, пытающийся с помощью карты решить какие-то очень важные для себя проблемы.
Ясон ощутил неловкость. Это чувство усилилось, когда он случайно бросил взгляд на пустое кресло командира и заметил, что кожа на нем медленно расправляется, как будто
— Капитан третьего ранга Ясон Бондаревский?
Ясон отсалютовал. Командир корабля довольно долго разглядывал его, прежде чем отсалютовать в ответ.
— Я следил за вашей посадкой на экране. Она показалась мне немного неуверенной. Да, именно так — не очень уверенной.
Ясон ничего не ответил. Не Бог весть какая посадка, с этим можно согласиться, но назвать ее неуверенной… Тем не менее он не счел нужным оправдываться.
Командир по-прежнему не сводил с него взгляда, лицо его ничего не выражало. Наконец губы его сложились в подобие улыбки.
— Как поживает мой добрый друг адмирал Толвин?
— Находился в добром здравии, когда я в последний раз виделся с ним, сэр.
Командир закивал с серьезным видом, точно это была самая важная новость на свете.
— Я заглянул в ваше личное дело, Бондаревский. Вы участвовали в этом бунте на «Геттисберге» год назад или около того.
— Да, сэр, — спокойно ответил Ясон, по-прежнему не имея ни малейшего желания оправдываться.
— Грязное дело. Скверное, грязное дело.
— Вы так считаете? — осторожно спросил Ясон.
Во время официального дознания обстоятельства дела были полностью прояснены. Действия тогдашнего командира корабля признали противозаконными, а решение экипажа отстранить его от командования — правильным. Ясон вышел из этого разбирательства не только полностью оправданным — он получил награду и заслужил доверие адмирала Тол-вина.
— Именно так, Боневский. Грязное дело.
— Бондаревский, — поправил его Ясон.
— Да, конечно.
Командир корабля снова отошел к карте, напустив на себя вид человека, погруженного в глубокие раздумья. Когда он в конце концов вернулся к Ясону, лицо его сморщилось в улыбке:
— Я, коммодор Тадеуш О'Брайен, приветствую вас на борту.
Ясон пожал протянутую руку. Рукопожатие было слабым, ладонь — холодной и влажной.
У него возникла неприязнь к этому человеку, но он подавил это чувство. Многие люди склонны судить о других скоропалительно — черта, которая ему очень не нравилась. Кроме того, его впервые назначили на действительно ответственную командную должность, и вряд ли имело смысл начинать службу с конфликта. Тем более, что речь шла о единственном человеке на корабле, которому он подчинялся.
— Вы впервые на борту «Таравы»?
— Да, сэр.
— Ну, и как вам корабль? Командир корабля взглянул на Ясона так, как будто ожидал слов одобрения.
— Я пока не имел возможности составить свое мнение, сэр, я только что поднялся на борт.
— Ну, в таком
Тадеуш пересек кабинет, открыл еще одну дверь и жестом показал, чтобы Ясон следовал за ним.
— Я принимал участие в его разработке, — с очевидной гордостью сообщил он.
— Да, сэр? В самом деле?
— Да, это так. До этого я много лет командовал транспортными кораблями, а потом участвовал в создании на их базе легкого авианосца прикрытия. Учитывая, что я досконально изучил транспортные корабли внутри и снаружи, в Адмиралтействе решили, что мне имеет смысл взять на себя командование одним из моих детищ.
— Вы командовали транспортными кораблями?
— Да, и это занятие, смею вас уверить, не из легких, — неожиданно сухо сказал 0'Брай-ен, — но очень, очень нужное. Без нас вы, герои-летуны, не смогли бы совершать свои подвиги. Это мы, скромные труженики, снабжаем вас оружием, горючим, питанием — всем тем, без чего полет невозможен. И взамен получаем мало благодарности, очень, очень мало благодарности. — В голосе О'Брайена явственно прозвучали нотки горечи.
Соперничество между тыловиками и теми, кто воевал на переднем крае, не являлось для Ясона секретом; оно длилось столько же, сколько и сама война. Он постоянно сталкивался с его проявлениями, а особенно в отпуске. Временами оно достигало такого накала, что, казалось, те, кто воевал, и те,, кто находился в тылу, испытывали друг к другу ненависть сильнее, чем к своему общему врагу.
— Это наш капитанский мостик, — сообщил О'Брайен, введя Ясона в слабо освещенную каюту, расположенную в верхней части корабля, рядом с командным пунктом по обеспечению подпространственных переходов.
Несколько человек из числа членов палубного экипажа и другие служащие склонились над своими приборами и дисплеями.
— Почти все новенькие. Не очень-то хорошо пока соображают, но я не теряю надежды, что когда-нибудь они освоят всю эту премудрость, — заявил О'Брайен.
Ясон заметил, что многие головы опустились при саркастическом замечании командира корабля.
— Разрабатывая концепцию легкого авианосца прикрытия, в Адмиралтействе решили, что он может выполнять четыре задачи, — продолжал О'Брайен. — В соответствии со своим основным назначением он должен являться транспортным судном для истребителей, разведывательных кораблей и бомбардировщиков, которые мы доставляем на тяжелые авианосцы, а заодно приводим эти небольшие корабли в порядок, заправляем и загружаем боеприпасами.
— У нас случалась нехватка истребителей, — ответил Ясон. — Это хорошая идея. Раньше приходилось получать машины в разобранном виде, а потом тратить сотни человеко-часов на сборку и испытания.
— Почему? Наши транспортные корабли доставляли их вам в плохом состоянии?
— Нет, сэр. Просто на все это уходило много времени.
О'Брайен широко улыбнулся:
— Пойдемте, осмотрим все остальное. Покинув капитанский мостик, они спустились на следующую палубу и направились в сторону кормы. Ясон на мгновение задержался около одной из огневых установок. Системы наведения и стрельбы были совмещены и находились внутри корабля, а не в специальной башне снаружи. Такое их расположение ограничивало возможность орудия стрелять по всем направлениям — появлялась некая «мертвая зона». Если бы килратхи знали о ней, они могли бы подобраться совсем близко к кораблю и обстрелять его, находясь в безопасной зоне.