Расплата

Форстен Уильям Р.

Ясон кивнул. Видно, такая уж у него судьба: сначала он участвовал в мятеже против безжалостного тирана, а теперь оказался под началом трусливого ничтожества.

— И к тому же обратного пути у нас нет.

— Ладно, только не надо разговаривать об этом с нашими ребятами.

Думсдэй хмуро кивнул.

— Они и без нас уже сообразили, несмотря на то, что все держится в секрете. Стараются сохранять присутствие духа, ведут себя так, будто все они сплошь Джоны Вэйны.

— Это что еще за птица, черт возьми?

— Ты что, историю в школе не изучал? Ясон покачал головой.

— В фильмах, сделанных,

правда, не очень убедительно, он представляется как знаменитый герой войны. Как бы то ни было, наши ребята слишком уж хорошо ему подражают. Я ничего не имел бы против, если бы кто-нибудь из них загрустил, хотя бы для разнообразия. Когда другому не по себе, это, знаешь ли, подбадривает.

— Пожалуй, — ответил Ясон.

До него внезапно дошло, что Думсдэй и в самом деле приуныл. Думсдэй был его единственным близким другом — они дружили, несмотря на то, что Ясон командир и младше его, и эту дружбу Ясон очень ценил. Вот только назвать Думсдэя веселым человеком было трудно. Сейчас, по крайней мере, его явно требовалось хорошенько взбодрить.

— После следующего прыжка будет двадцать четыре часа транзитного времени. Полетная палуба будет тогда уже расчищена, и я хочу, чтобы наши ребята вышли в пространство и потренировались, отрабатывая защиту и нападение. Устроим маленький показательный бой. Ты и остальные «Сэйбры» будете нападать. Мы с Дженис организуем защиту. Давай продемонстрируй основные образцы килратхской атаки.

— Запросто. Что я, килратхов не видел?

— Вот и хорошо, — сказал Ясон и встал. У него возникло искушение в самом деле отправиться к Мерриту и выпить; в ближайшие двенадцать часов летать не придется. На мгновение мелькнула мысль о Светлане — ведь она находилась здесь, на этом же самом корабле. Но он постарался выкинуть эту мысль из головы. Какой смысл? Если он не будет видеться с ней, может быть, когда-нибудь ему станет все равно. «Завалюсь-ка я лучше спать», — подумал он и свернул к своей каюте. Однако, прежде чем улечься, он включил компьютер и запросил данные о ходе ремонта своих машин. И тут в дверь постучали. Он поморщился: меньше всего ему сейчас хотелось разговаривать с кем бы то ни было.

— Войдите.

— Если ты занят, я могу зайти попозже. Оглянувшись, он почувствовал, как сердце подпрыгнуло и забилось где-то около горла.

— Входи, Светлана.

— Я подумала, что, раз мы вместе участвуем в этой маленькой прогулке, нет смысла избегать друг друга.

В руке она держала вещмешок. Она достала из него бутылку, штопор и два походных стаканчика.

— Я не против, — сказал Ясон. Он выключил компьютер и сдвинул их кресла так, чтобы они стояли рядом. Светлана откупорила бутылку и налила в оба стакана. Очень сильный пряный запах корицы наполнил каюту.

— Это из килратхского дворца. Никто не может прочесть, что написано на этикетке, даже наш переводчик. Может, это мебельная политура? Ладно, здесь, я думаю, сойдет.

Она поднесла к губам стакан и выпила. Ясон понюхал и потом решительно последовал ее примеру. Будто что-то взорвалось у него внутри, глаза стали влажными.

— Черт возьми, ну и крепкие же напитки у котов!

— Еще по одной?

Ясон улыбнулся и покачал головой.

— Хватит и этой, чтобы сбить меня с ног, — ответил он, ловя ртом воздух.

Светлана

мягко рассмеялась. Они сидели рядом в неловком молчании. В самом деле, о чем говорить? Не о делах же? Для этого впереди у них будет масса возможностей. О том, что было? Кто знает, как она к этому отнесется? Черт возьми, даже о погоде здесь не поговоришь!

— Прости, что в прошлый раз накинулась на тебя, — в конце концов заговорила она. — Ну, ты понимаешь… Сто лет тебя не видела, и вдруг ты входишь как ни в чем не бывало, с этой своей чертовской мальчишеской улыбкой. Я и взорвалась.

— Да ладно.

Они снова замолчали.

— Тебе нравятся космические пехотинцы? — спросил наконец он.

— Конечно. Они славные. Раз уж я не могла летать, ничего другого не оставалось, как воевать на земле. Я рада, что я с ними.

— Они чертовски жестокие ребята.

— Что ты имеешь в виду? Он заколебался.

— Смелее! — улыбнулась она.

— Я недавно разговаривал с четырьмя из них, одна была, между прочим, женщина. Они предлагали мне купить у них уши килратхов.

— И тебя от этого воротит. Немного грубовато, да?

— Мне всегда казалось, что мы сражаемся за человеческие принципы, а это просто какое-то средневековье. Я прямо обалдел. Килратхи способны на такое, но мы-то пока еще вроде бы играем по правилам: с уважением относимся к военнопленным, содержим их в приличных условиях, а гражданских вообще не трогаем. Черт, я рискнул своей карьерой именно ради того, чтобы не переходить эту границу, когда отказался выполнить прямой приказ уничтожить корабль килратхов с детьми и женщинами, которые просили у нас убежища. Я все еще верю в то, что можно воевать, не превращаясь в варваров.

— А что такое, черт возьми, вообще война? Вечеринка с чаем?

— Ты не согласна со мной?

— Для тебя война — не то, что для меня. Ты выполнил задание, отстрелялся и вернулся к своим чистым простыням, горячему трехразовому питанию и юной, очаровательной, только что из душа летчице с сияющими глазами, которая спит и видит, как бы согреть твою постель. — Она говорила взволнованно, гневно выстреливая в него словами.

— Что за чушь…

— Я участвовала в шестнадцати десантных высадках, — неожиданно глухо продолжала она. — Те, кто стали моими друзьями еще в первом походе, из третьего не вернулись. Мне повезло — я была ранена и не участвовала в нем. Никто не ожидал этого — предполагалось, что мы не встретим особого сопротивления. Десантный корабль рухнул на планету, и когда осела пыль, стало ясно, что его обломки расшвыряло в радиусе километра во все стороны.

Она показала на тонкий шрам, идущий от виска к уху. Он догадался, что это хирургический разрез, и не стал расспрашивать подробнее: ранение, по-видимому, было очень серьезным, раз хирургам пришлось ковыряться в ее мозгу.

— Это была обычная высадка — и столько потерять! И так каждый раз. Последняя, которую ты видел, была одной из самых легких. Потери составили всего десять процентов — просто шутка! Мы освобождали от килратхов четыре наших планеты. Если бы ты видел то, что я видела, ты тоже начал бы отрезать у них уши. Знаешь, как они обошлись с мирными жителями на Хосане? Я была там. Хочешь, расскажу о том, что килратхи сделали с женщинами и детьми?