Расплата
Шрифт:
– Стреляй, – прохрипел растянувшийся на полу Бритый.
Мышцы Дэна напряглись. В ушах звенело: пистолет убитого парня был без глушителя.
– Ни о чем не думай! – заорал Бритый.
Дэн выстрелил. Таксиста отшвырнуло. Дэн лишь непонимающе моргал, не в силах поверить в то, что он только что сделал.
– Я ранен, – пробормотал Бритый. – В плечо.
Стряхнув оцепенение, Дэн убрал пистолет и бросился к напарнику.
– Левое плечо, – прошипел сквозь зубы Бритый.
– Кость цела?
– Откуда мне знать,
В том месте, куда попала пуля, куртка Бритого превратилась в лохмотья. На ковре растеклась кровь. Дэн натянул латексные перчатки, расстегнул куртку и ощупал плоть вокруг раны.
– Похоже, кость не задета. Можешь вытащить руку из рукава?
– Издеваешься?
– Больно не будет.
– Интересно, что бы ты запел, будь у тебя дырка в плече.
Дэн освободил руку напарника и закатал футболку. При взгляде на рану он прикусил губу.
– В чем дело?
– Просто царапина, но швы наложить не помешает.
– Царапина?! – взревел Бритый. – Ты посмотри, что с курткой стало!
– Сейчас забинтую. – Дэн попытался оторвать кусок от футболки Бритого.
– Руки убери, – отпихнул его тот. – Это футболка сборной, рви свою, если надо.
Футболку Дэн не взял, но отыскал на кухне чистое полотенце.
– Кончай ныть, – попытался вразумить он напарника. – Если бы пуля раздробила кость, я бы весь вечер вытаскивал из тебя осколки, а ты ничего не смог бы делать этой рукой до конца жизни.
– Опять шутки шутишь, я погляжу.
Дэн закончил перевязку и помог напарнику встать. Он поднял пистолет и расстроенно покачал головой. Кровь Бритого впиталась в ковер и дощатый пол. Придется это так и оставить.
– Как ощущения, Алишия? – спросил голос.
– Хорошо.
– Теперь у тебя свежий взгляд на мир.
– Свежий взгляд, – машинально повторила Алишия, щурясь от резкого света.
Она осмотрелась. Комната не представляла собой ничего примечательного, однако после многих часов, проведенных в темноте, Алишии грех было жаловаться.
Белые стены, высокий потолок, три неоновые лампы, закрытые решетками. Ее кровать – старая, железная больничная койка с полыми цилиндрическими ножками и жестким неудобным подголовником – стояла в углу. Прорезиненный ортопедический матрас, на котором лежала Алишия, был заботливо накрыт белоснежной простыней. Сбоку от кровати – монолитная стена, позади – деревянная. Напротив, рядом с дверью, – широкое зеркало в полный рост, перед ним – ведро, которым девушка воспользовалась ранее. Над головой Алишия заметила вентиляционную решетку, какие обычно бывают в гостиничных номерах. Система кондиционирования работала хорошо: даже полураздетая, девушка не мерзла. Пол оказался цементным, и Алишия подумала, что комната может находиться в складском помещении.
– В нашем мире так много пищи для глаз, – сказал голос.
Алишия поняла, что упустила из виду весьма важные детали.
– Всех нас постоянно что-то отвлекает. Ты согласна?
– Пожалуй, – ответила Алишия.
– Сегодня ты впервые видишь истинное положение вещей.
– Правда? – Девушка картинно закатила глаза.
– Не закатывай глаза, Алишия.
Она догадалась, что где-то должна быть и камера.
– Ты преодолела тягу к отрицанию.
– Я не лгунья.
– Возможно, но ты все равно искажаешь правду в корыстных целях. Распространенное психологическое явление.
– Неужели?
– Не знаю зачем, но ты хотела, чтобы у меня сложилось о тебе хорошее мнение. Ты пыталась убедить меня, что твой переезд в Долстон стал следствием отказа от привилегий, которыми ты обладала. Но на самом деле ты лишь хотела сбежать от всевидящего ока матери.
– И что в этом плохого?
– Зачем тебе от нее скрываться?
– Она зациклилась на мне. Мечтает, чтобы я прожила такую жизнь, как хотелось ей, встречалась с мужчинами, с которыми она хотела бы встречаться… Так мне кажется. Это ужасно. Поэтому я понемногу отдаляюсь от нее и пытаюсь жить собственной жизнью.
– Вот как?
Она передернула плечами. Голос раздражал ее.
– Может, сравним периоды «до» и «после»? – предложил он.
– До и после чего?
– Начнем с текущего момента. Что ты нашла в Дуэйне и Кертисе? Прежде ты не встречалась с черными, а тут сразу двое.
– Я не спала с ними. Они просто друзья.
– Кертис безработный, а Дуэйн – водопроводчик.
– И что?
– Не самая подходящая компания для бакалавра гуманитарных наук, магистра делового администрирования Алишии д’Круш.
– Не пойму, к чему вы клоните. Может, нам стоит сначала поговорить о ваших предрассудках?
– Моих?
– Ну, у меня-то их нет.
– Нельзя быть такой строптивой, Алишия. Хорошо, попробуем начать с «до» и потом перейдем к «после». Расскажи о Джулиане.
– Джулиане?
– У тебя ведь был парень по имени Джулиан Мэйтленд-Смит? Вы вместе учились в бизнес-школе Саида в Оксфорде, а затем в Крайстчерче, где он писал диссертацию по истории. Немного старше тебя. Ему было двадцать девять, тебе двадцать три. Знаешь, где он сейчас?
– Понятия не имею. Мы расстались, когда я уехала в Мумбаи.
– Он в тюрьме.
– Что он натворил?
– Пока вы встречались, он приобрел некоторые… привычки и не смог от них отказаться. Влез в долги. Однажды друг пригласил его пожить немного в родовом поместье под Грейт-Миссенденом. Джулиан решил позаимствовать рюмку Фаберже из их коллекции на случай визита судебного пристава. Он думал, что один в доме, и напрочь забыл про гувернантку. Та поймала его с поличным, он избил ее до полусмерти и сбежал. В газетах об этом много писали.