Расплата
Шрифт:
– Против нас лишь парень и девушка, – сказал генерал. – А вас сколько?
– Шестеро, – ответил пакистанец.
– Двое останутся на улице, двое у канала, а двое отправятся внутрь. Ты и… – Джат еще раз огляделся и остановил взгляд на Тараре. – Что насчет этого парня? Вид у него боевой.
– Он боксер, стрелять не умеет.
– А кто умеет?
– Кроме меня, еще двое.
– Значит, возьми одного из них. Мне надо изучить планировку помещения, чтобы дать дальнейшие указания.
– Что вы обсуждаете? – спросил Чима.
– Он согласился выполнить операцию, – ответил
– Эй, это мои люди, – возмутился Чима. – Они подчиняются мне. У них нет подготовки.
– Она им и не нужна. Я спланировал атаку на Мумбаи в две тысячи восьмом, по сравнению с тем эта операция – детская игра. Что, твои люди не справятся с медбратом и девчонкой в наручниках?
Рахим и Тарар воодушевленно слушали Джата. Они отошли в сторонку и начали о чем-то перешептываться.
– Я не могу рисковать их жизнью. Что, если кого-то ранят или убьют? Мы не сможем выполнять другие наши операции.
– Если нужны деньги, я дам столько, сколько пожелаете.
– Мы согласны, – подал голос Тарар.
Все посмотрели на него.
– При одном условии: девушку и выкуп мы оставляем себе. Этих денег хватит.
Чима согласно кивнул.
– Я должен буду допросить ее, – сказал Джат. – Мне нужно получить ответы от одного человека, и девушка – ключ к этим ответам. После этого можете делать с ней все, что пожелаете. Договорились?
Чима и его товарищи кивнули.
– А с ним что делать? – Тарар указал на МК.
– Можно подумать, есть варианты, – пожал плечами Джат.
– Только лишней грязи не надо, – попросил Чима, с отвращением покосившись на лужу мочи.
В сторону кинотеатра «Рич микс» шла девушка-подросток в черном пуховике. Она остановилась у серебристого «гольфа», постучала в окно. Боксер открыл. Девушка протянула ему записку и пошла дальше своей дорогой.
Чарльз прочитал записку и передал Исабель. Они поехали по Бетнал-Грин-роуд и через семь минут оказались у станции «Степни-Грин». Боксер осмотрелся. Никого. Вскоре к машине подошел парнишка, прилепил к стеклу клочок бумаги: «Езжайте к станции „Майл-Энд“ и ждите». Боксер свернул налево, на Майл-Энд-роуд и спустя еще несколько минут припарковался у павильона станции.
– Первые десять лет нашего с Фрэнком брака я играла роль его совести, – сказала вдруг Исабель. – А потом мы разошлись, и с тех пор совести у него нет. Каждого, кто приближается к нему, он делает продажным и бесчеловечным.
– И Шармилу?
– Не забывай, она из их продажного мира. Ради Шику она бросила гангстера. Она управляла эскорт-агентством, поставляла шлюх клиентам Фрэнка. Таков он – будет подталкивать ее к ужасным поступкам, пока она не станет немногим лучше его самого. Искуситель остановится, лишь когда полностью развратит свою жертву и ввергнет ее во тьму.
– Но ты ведь выбралась из тьмы.
– Правда? И куда забралась теперь?
– Я не богат, мне не нужна власть, я не стремлюсь развращать других людей.
– Ты жесток?
Боксер помедлил с ответом. Ему не хотелось лгать.
– Да, но лишь с теми, кто преступил закон.
Прихрамывая, к машине подошел старик в плаще. Длинные седые волосы выбивались
– Куда теперь? – глядя на него, вздохнул Боксер.
– Сигаретки не найдется? – поинтересовался тот.
Увидев Исабель, старик наклонился поближе. Изо рта разило табаком и перегаром.
– Ты замужем? – спросил он.
– Нет, – улыбнулась она.
– А зря, – покачал головой старик. – Такая красавица! А он женат?
– Нет, – отрезал Боксер.
– У вас точно нет сигаретки?
– Мы не курим.
– Да уж, красотка так красотка. – Старик продолжал пялиться на Исабель. – Куда едете?
– Сами не знаем, – сказала она. – Ждем указаний.
– У вас есть для нас сообщение? – спросил Чарльз.
Старик перевел взгляд на него и сказал:
– Qui nunc it per iter tenebricosum Illuc, unde negant redire quemquam.
– Что? – смутился Боксер.
– «Теперь он в потемках бредет в тот мир жуткий, откуда возврата вовек не бывает» [24] , – перевел старик. – Доброй вам ночи.
Боксер и Исабель повернулись на своих сиденьях и проводили старика взглядом через заднее стекло.
– Сумасшедший? – спросил Боксер.
– Похоже, – подтвердила Исабель. – Или ревенант.
24
Гай Валерий Катулл. На смерть воробышка. Пер. О. Славянки.
– Кто?
– Призрак. Который приходит, чтобы сообщить нечто важное.
– Надеюсь, брести в потемках суждено ему, а не нам. – Боксера передернуло от мысли, что он и сам мог немного тронуться рассудком.
Они повернулись обратно. Под дворником трепыхалась мокрая полицейская листовка. Боксер вышел и взял ее.
– Ключ к выживанию в этой стране – никогда не терять чувство юмора. – Он показал добычу Исабель.
На листовке красовались уже знакомые физиономии Бритого и Дэна, вот только первому подрисовали курчавую шевелюру и усы, а второму – очки. Внизу было написано: «На станцию „Шедуэлл“, искренне ваши Кэннон и Болл» [25] . Исабель невольно расхохоталась. Боксер развернул машину.
25
Томми Кэннон и Бобби Болл – популярные британские комики.
– Следующее указание нам, должно быть, промяукает стая бездомных кошек, – усмехнулся он.
Через десять минут они были на станции «Шедуэлл». Стрелка часов только перевалила за половину двенадцатого.
– Почему ты все время оглядываешься? – спросила Исабель.
– От полиции всего можно ожидать. У них наверняка есть свои соображения. Информированы они лучше нас, поэтому нельзя позволить им все испортить. Нужно завершить сделку до того, как кто-то сцапает Дэна и Бритого.
– Разве не для того нужны все эти предосторожности?