Расправь крылья свободы
Шрифт:
Ривай всё сильнее углублял наш поцелуй, а моё тело пробивала мелкая дрожь, но в какой-то момент он отстранился, и я ощутила холод, который окутал с ног до головы. Хотелось обратно в его объятия, а он прошёл к двери, наконец, полностью её прикрывая, так как Ханджи этого решила не делать.
Стояла словно вкопанная, под тусклым светом свечей наблюдая за ним. А он подошёл к столу, где стоял кувшин с водой и стакан.
— Не хочешь? — растерянно замотала головой в разные стороны, не сводя с него глаз. — Не смотри так на меня. Если бы не остановился сейчас, потом этого точно бы не произошло.
Это
— Ну и хорошо, — вопросительный взгляд, действительно, сама не поняла, что именно хорошо. Что остановился или что не смог бы этого сделать потом. Набрала побольше воздуха и выдохнула, переводя взгляд на его губы. — Хорошо, что не произошло бы, — с огромным трудом произнесла эти слова, боясь посмотреть в серые глаза.
Мужчина стал пристально на меня смотреть и словно дышать перестал. Напряглась до такого предела, что даже мышцы в икрах свело. А что, если он сейчас пошлёт меня куда подальше? Это будет просто великолепно! Ты добилась невероятного прогресса в этих отношениях, молодец, Риа! Впервые решилась предложить, скорее, намекнуть на секс, а тебе даже ответить ничего не хотят! Просто великолепно.
— У меня крыша от тебя едет, определись, наконец, со своим поведением, — свирепо проговорил капрал, быстро опуская стакан обратно на стол и в пару больших шагов оказываясь подле меня.
Он запустил пальцы в волосы на моём затылке и притянул к себе. Ответила на его требовательный поцелуй, понимая, что не могу перестать улыбаться, ощущая, как внутри всё трепещет. Знала я про этих бабочек и прочую лабуду, но это совсем другое. Казалось, что всё внутри заходилось в коротких судорогах. От которых, с одной стороны, так щекотно, а с другой — безумно приятно. И хотелось, чтобы это мгновение остановилось. Чтобы навечно ощущать это счастье невообразимых масштабов. Его грубые ладони на моём лице, его тёплые губы поверх моих. Не надо мне ничего дальше и потом, хотелось здесь и сейчас. И чтобы навсегда!
— Дверь, — кое-как смогла выговорить, потому что капрал упёрто не хотел останавливать поцелуй.
— Закрыл.
Он быстро возобновил поцелуй, но увидела! Я это увидела! ОН УЛЫБНУЛСЯ! Я ВИДЕЛА! Если это не самый счастливый миг, момент, день в моей жизни, то даже не знаю, что же должно произойти ещё, чтобы мне до такой степени обрадоваться! С самого первого момента, как увидела этого человека в лазарете, его мимику, когда узнавала его ближе, думала, что никогда не увижу его улыбки! Но мне это удалось!
Подняв руки, обхватила его шею, почти повисая на ней.
— Отчего вдруг такое счастье? — едва отстранившись, спокойным голосом.
— Потому что ты рядом, — снова заулыбалась, а он в явной растерянности посмотрел мне в глаза.
— Ты и правда ненормальная, другая на твоём месте билась бы в истерике от безысходства, — он опять заулыбался, но лишь одним уголком губ.
— Ну и пусть я буду чокнутой, а ты всё равно мой, здесь, сейчас, — привстала на цыпочки, надавливая мужчине на шею, чтобы он подался вперёд, и прошептала в самые губы: — Навсегда мой.
Он схватил меня за талию, а я, поддаваясь, обвила его торс ногами, запустила пальцы
Он присел на её край, и я оказалась у него на коленях. Господи, я сегодня перестану дрожать? Мужские руки ловко скользнули по моей спине, вытянув край заправленной рубашки, Ривай добрался до оголённой кожи, очерчивая небольшой круг где-то на пояснице. А мне хотелось большего! Этого просто катастрофически мало! Хотела остаться здесь навечно и чтобы он рядом.
Отстранившись стала медленно расстёгивать рубашку Ривая, а он лишь отставил руки назад, чтобы на них опереться и внимательно наблюдать за каждым движением. Молчал. А непослушные пальцы с трудом справлялись с маленькими пуговицами. И когда с ними наконец получилось расправиться, с особым наслаждением приложила прохладную ладонь к животу капрала, он прикрыл глаза. Мне так хотелось изучить его, полностью. Каждый сантиметр. Провести пальцем по каждому шраму. Очертить грудь и проступающие кубики пресса. Подняться к ключицам и спуститься к линии брюк, аккуратно, едва касаясь кожи.
— Ужасно выглядит, — коротко окинул взглядом своё тело и вновь опустил веки.
— Вовсе нет. Не надо навязывать мне какие-то мысли, мне своих достаточно, — слегка поджал губы.
— Издеваешься или мстишь? — осевшим голосом, не открывая глаз.
Но по-прежнему не шевелился. Позволял делать всё, что угодно, со своим телом, а я не могла этому нарадоваться. С тех пор, как узнала про метку, он казался чем-то недосягаемым, недоступным.
— Разве что самую малость, — отстранилась. — Не двигайся и не открывай глаза, пожалуйста.
Встала прямо перед ним, набрала полные лёгкие воздуха и, расстегнув первые пару пуговиц на своей рубашке, быстро сняла её через голову. Перевела взгляд на капрала: не двигался, глаз не открывал. Ну вот, может ведь, когда хочет! Потянулась к штанам, а мои запястья резко перехватили.
— Ты решила всё сама делать? — а глаз так и не открыл, и на том спасибо, но испугал-то до чёртиков!
Он, обхватив меня за талию, подвёл ближе к себе, и я оказалась между ног. Несмотря на то, что у него были закрыты глаза, он в разы ловчее справился с моими штанами, а вскоре я осталась лишь в нижнем белье. И сразу же вернулась на колени.
Медленно, очень медленно осматривал меня, проводя пальцами туда-сюда по моим предплечьям. Вскоре взор остановился на бедре, точнее, метке. Аккуратно, едва ощутимо провёл по точкам.
— У других рисунки всегда такие отчётливые и понятные, а у меня всё как всегда… — тяжело вздохнула, глядя на пальцы капрала, что очерчивали нашу метку.
— Это не рисунок. Немного не хватает, вот здесь, — он поставил ещё две точки на коже. — Это созвездие Лебедя.
Подалась вперёд, обхватывая его лицо ладонями и начиная целовать, а он быстрым движением скинул рубашку с плеч и повалился назад. Как и тогда, под деревом, оказалась прямиком на нём, вот только теперь мы почти без одежды. Он провёл по оголённой спине, всё сильнее прижимая меня к горячему торсу. Снял верхнюю часть белья. Тянущее ощущение внизу живота нарастало всё сильнее. И сейчас хотелось только одного — избавиться от него.