Расправляя крылья
Шрифт:
— Вот знакомься, Лена. Это моя дочь, Роза. Умница и красавица. Моя гордость, стержень.
Любовница Лена, захихикала.
— Здравствуй, красотка. — И оценивающе рассмотрела меня.
В свои пятнадцать, я уже отдавала отчёт, что имею красивую, редкую внешность. Но пока, мне не было нужды выставляться. Я не пользовалась косметикой, как мои одноклассницы, всегда заплетала волосы в косу. Чёрные волосы, густые чёрные брови в разлёт, и редкого, сине — зелёного цвета глаза.
Я подошла к плите, и как ни в чём, не бывало, стала накладывать
— Такое дело, доча… Я решил, что Лена будет жить с нами. Мы с ней, поселимся в зале, мать в спальне, ты в своей комнате.
— Хорошо. — Нейтрально отвечаю отцу, продолжая изучать, словно насекомое, его любовницу.
— Что, и не спросишь ничего? — Нервно хохочет Лена.
— Нет.
— Дочка у меня понятливая, ей ваши склоки не нужны. Мирно будем жить.
— А быт? — Лишь спрашиваю я.
— Что быт? — Озадачивается отец.
— Кто будет вести хозяйство?
— Ну так… — Почесывает затылок отец.
— Маме сейчас не хорошо, думаю будет честно, если хозяйством, полностью займётся Лена.
Лена пытается, что-то возмущённо вставить, но отец пресекает её жестом.
— Маме нужен покой, она много сделала для нашей семьи, и сейчас уязвлена. А твоя новая женщина, пусть себя проявляет.
— Ты не по годам мудра, Роза. И правда, пусть Лиза отдыхает. А ты Ленка хозяйничай, проявляй себя. Мешать никто не будет.
— А ты Роза, помогать не собираешься? — буравя меня взглядом, спрашивает Лена.
— Папа сказал, что мне нужно учиться, у меня через два года сложные экзамены.
Может, буравить меня, сколько угодно, мне на её взгляды пофигу.
— Правильно дочь, знания это всё.
— А у вас какое образование? — Интересуюсь я. — Кондитер. — Цедит Лена.
— Жаль. Папа не любит сладкое. Приятного вечера.
Ставлю тарелку в мойку, и ухожу в комнату.
Проходя, мимо комнаты мамы, я заглянула в щель. Та по — прежнему плакала. Внутри, что-то шевельнулось. Определённо, с любовницей надо что-то делать. Хотя бы потому, что я не люблю менять уклад, в своей жизни, а тем более новых людей, на своей территории. Нужно сделать уроки, а потом подумать над этим.
Я лежала в кровати, а за стеной пыхтела, отцова любовница. Зоопарк. Вообще-то, мне нужна тишина. Я встала, и направилась в зал. Громко стукнув, три раза, я вошла.
— Мне завтра в школу, я хочу тишины.
— Роза! — Рявкает отец.
— Я хочу спать, папа.
— Ха, ну так спи, мы тебя за ноги, что ли держим, спать не даём, ишь принцесса нашлась! — Вякает, из под одеяла Ленка.
Размахнувшись, ударяю кулаком по включателю. При включённом свете, смотрю на ошарашенное лицо Ленки.
— Ты пришла в наш дом, веди себя скромнее, и уважай всех.
— Ты… Соплячка, я тебя научу уважать взрослых… — неуклюже, пытается выбраться рыжая, из под одеяла.
Я перевожу взгляд, на отца.
— Уймись, дочь права. Расслабились мы. Роза, иди спать, мы будем тише.
Выключаю свет, иду к себе. Я уже полчаса, как должна спать. Я могу не выспаться, мне это не нравится.
Утром, встаю в более — менее, нормальном состоянии. Иду на кухню, отец уже сидит, и ждёт завтрака. Рядом, суетится рыжая, с помятым лицом. Жарит яичницу. Пока она отворачивается, посыпаю щедро солью, её блюдо. Беру из холодильника творог, сажусь рядом с отцом.
Рыжая, ставит отцу подставку, со сковородкой. Да, это конечно не мама, которая сервировала отцу завтрак, словно английскому лорду. Видимо, отец подумал так же.
— Это что? — с покрасневшим лицом, спрашивает отец.
— Яичница, как просил. А что не так? — Забираясь с коленками на стул, и шумно отхлёбывая чай, отвечает Ленка.
— Я тебе что, свин?! Ты мне ещё, корыто свиное поставь! В кухню вошла мать, хмуро посмотрела на стол. Её лицо, в удивлении вытянулось. В глазах, зажглось мстительное удовлетворение. Отец, в надежде, посмотрел на маму, но она, достав йогурт, гордо ушла в комнату.
— Чёрте что! — Рявкнул, отец.
Взял соль, и посыпал яичницу.
С предвкушением, наблюдаю, как он берёт в рот ложку.
— Твою мать! Ты хоть готовить можешь?! На кой хрен, ты пересолила?! Ты даже сраную яичницу, умудрилась испортить!
— Что ты говоришь, я немного посолила… — Оправдывается рыжая.
— Жри сама, своё хрючево! А ещё раз, подобная хрень, будет на столе, это окажется на твоей рыжей башке! Поняла меня?! — брызгая слюной, вопит отец.
Та, словно китайский болванчик, судорожно кивает головой.
Ну вот, концерт окончен, можно идти в школу. В коридоре, меня поджидает мать. Едва шевеля губами, спрашивает:
— Это ты?
В ответ ей, подмигиваю, и ухожу в школу.
Мать, практически всё, свободное время, проводила в комнате. И только через несколько дней, стала выбираться на прогулки. По моему совету, она раскошелилась на парикмахерскую, и наконец-то закрасила седые волосы, и состригла хвост-метлу.
Теперь мать, стала походить на человека. После парикмахера, она скинула, лет десять.
Восхищённо, рассматривала себя в зеркало, и приговаривала:
— Ну надо же.
— Почему, ты раньше этого не делала?
— Да как-то, не до этого было, Роза…
— Тебе всего, тридцать пять. Кремы купила?
— Купила, Роза, купила. Дорого правда…
— А зачем, тебе экономить? Ты всю жизнь угождаешь папе, а он привёл домой, рыжую. Теперь, тебе нужно угождать себе, мама.
Ужинала мать, тоже в своей комнате. Она отказывалась, сидеть с любовницей, за одним столом.
В этот раз, во время ужина, мать зашла за водой. Отец, вперил взгляд, на новую прическу матери. Держалась она, теперь холодно, и с ним не разговаривала. — Ох ты, Лизка! А тебе идёт, прям девочка стала.