Распря с веком. В два голоса
Шрифт:
[26.6.59]
<…> Несколько слов о моих делах. 21.6 я сдал выправленную рукопись. Сегодня (26.6) она уходит к редактору. Редактор у меня умный и интеллигентный. Книга ей нравится, хотя и с оговорками. Об ее издании говорят, как о деле решенном. Она включена в план 1960 г. Через 7–10 дней выяснится вопрос о гонораре. Работа с редактором начнется в конце июля — начале августа. Я очень устал и все время похварываю.
24.8.59
Дорогой Генрих!
Только что получил Ваше письмо. Первое — радостное. Поздравляю Вас и желаю Вам счастья.
Ваше письмо обрадовало нас не только сообщением о снятии судимости (мы узнали об этом от вашей мамы 22.8.59),
Сейчас 10 часов вечера, и узнать уже ничего нельзя. Завтра мы этим займемся и сразу же сообщим о результатах. (Я имею в виду прописку.) Что касается работы, то я уже писал Вам, что на штатную надежды плохи, а писать помаленьку можно (рецензии). Погода сейчас неплохая, я думаю, что Вы еще застанете ясные летние дни.
[28.8.59]
Дорогой Генрих!
Пишем Вам из милиции! Ваше дело в шляпе! Нам сказали, что Вас пропишут!
Приезжайте!
Поздравляем! целуем! ждем!
Аркадий Белинков
Главному редактору журнала «Новый мир» А. Т. Твардовскому
Заявка на статью об Ахматовой
Я хотел бы написать статью о творческих исследованиях человека, который до такой степени решительно определился в нашем сознании как художник и только художник, что, казалось бы, навсегда вытеснил возможность иного представления о себе. Я говорю о пушкиноведческих работах Анны Ахматовой.
61
«Письма однодельцу» печатаются по публикации адресата: Горчаков Г. Письма Аркадия Белинкова // Русская мысль. 1992. № 3956. Сокращения сделаны Горчаковым. К сожалению, во вступлении к публикации — «„Век волкодав“ и Аркадий Белинков» (№ 3953–3955) — есть неверные утверждения и непроверенные данные.
Генрих Эльштейн был определен на бессрочное ссыльное поселение после восьми лет тюрем и лагерей в 1951 году. Год массовых реабилитаций (56-й) ничего не изменил в его судьбе. Он пробовал приехать в Москву без надлежащего разрешения, но вскоре уехал обратно из-за преследования милицией. Только в 60-м он смог вернуться в Москву и в 63-м получить реабилитацию. Генрих женился на нашей подруге Лиле Горчаковой. В 1995 году в Израиле под фамилией Горчаков он выпустил книгу, названием которой стал его лагерный номер «Л-I-105». В книге есть сведения об Аркадии Белинкове в Литинституте и в пересыльной тюрьме.
Изучение пушкинского материала в творчестве писательницы заключается, конечно, не в приведении с последующим одобрением или неодобрением ее высказываний, но в выяснении характера и степени пушкинского проникновения в полтора века русской литературы, и в частности в творчество Анны Ахматовой.
Так поставленная тема заставит обратиться к поэтическому кругу, с которым писательница разными способами соприкасалась, и тогда возникает необходимость говорить о пушкинском материале в творчестве самых замечательных поэтов эпохи — Блока и Маяковского.
Несмотря на то что три пушкиноведческих работы Анны Ахматовой больше всего выражают пушкинскую тему ее творчества, не менее важно обнаружить пушкинский импульс, мимолетный, текучий, иногда неприметный пушкинский материал — упоминание, метафору, Петербург, царскосельскую статую, эпиграф, мотив, — которые показывают, откуда пришла поэзия Анны Ахматовой. И
Статья о поэте — «Пушкин в творчестве Анны Ахматовой» — объемом два с половиной авторских листа, может быть сдана редакции журнала к 1 марта 1962 года.
Аркадий Белинков
О книге Кардина «Верность времени» [63]
Главное достоинство книги В. Кардина в том, что автором безусловно предусмотрено намерение вырваться из плена нищих, убогих, сирых, заплесневелых канонов замученного литературно-критического жанра.
62
Дата поставлена автором. — Н.Б.
63
Кардин В. Верность времени. М.: Советский писатель, 1956.
Эти статьи вызывают уважение уже потому, что в них нет воздушных поцелуев, обворожительных героев и апологетических фонтанов.
Уважение к книге становится все глубже, потому что в ней есть строгий и точный анализ, а не замученные фразы, произносимые привычным литературно-критическим голосом.
Концепция книги накапливается последовательно и быстро. Строгий и точный анализ начинается на первых страницах с заявления: «… долг литературы не поддакивать, а бороться».
Сборник критических статей В. Кардина написан о многоэтажности времени.
На разных этажах расселены герои книг, о которых пишет В. Кардин. На чердаках и подвалах времени угрюмо расположились
под сенью вывески советской такой чиновничий размах, такой бонтон великосветский, такой мещанский разворот……Чиновничий размах, великосветский бонтон и мещанский разворот существуют не в иной галактике, не на чужой географической карте и не в другой эре. Они пребывают в том же многоэтажном доме времени, в котором живут люди, ненавидящие, не приемлющие «мещанскую трезвость, самоуспокоенное благополучие».
В. Кардина интересует не заданная и недвижная физиология человеческого характера, а зависимость и производность его от обстоятельств. Исследуемые в книге характеры разнообразны, и автор подчеркивает, что это вызвано разнообразием времени, формирующим человека.
Автор не уверяет, что во все времена все прекрасно, но, к сожалению, еще кое-где встречаются отдельные, не до конца великолепные особи обоего пола, ко времени отношения не имеющие.
Принципиальное значение книги В. Кардина в том, что он не побоялся сказать, что жизнь порождает не одних лишь положительных героев, но и людей «всезнающих и никогда не думающих… распространяющих вокруг себя атмосферу многозначительного пустословия».
Это ненаучно, в одно и то же время утверждать, что человеческие свойства и проявления определяются собственным опытом, и при этом считать независимыми от общественного бытия предательство и убийства, ложь и безнравственность, жадность, лицемерие, стяжательство, ханжество и бесчеловечность.
Книга В. Кардина научна. В ней говорится о высокой верности времени, а кое-где встречающееся нравственное и уголовное неблагополучие не считается лишь недоразумением и случайностью, или врожденной склонностью. В. Кардин знает, почему застрелился Венька Малышев.