Распущенные знамена
Шрифт:
Но старый недруг России, Англия, не желала делиться ни чем и ни с кем, а уж тем более с нами. Успешные действия России на заключительной стадии Первой Мировой войны на Кавказе, на Балканах, в Восточной Европе, в Прибалтике, вызвали у англичан не просто раздражение, они посчитали (скажу, не без основания) что тут затронуты их интересы. И империя решила нанести ответный удар. Как всегда — на свои деньги и как всегда — чужими руками.
Организовать заговор против действующей власти возможно, в принципе, везде, поскольку любая власть порочна по определению. В России, с её огромным количеством нерешённых проблем, такой заговор существовал веками. Менялись правители, менялись заговорщики, но заговор оставался всегда. Это как пар в трубе (труба —
Теперь бывшие товарищи по оружию стали разбредаться по разным лагерям, оружия при этом из рук не выпуская. Справедливости ради хочу отметить, что желающих применить это оружие в деле в противном лагере немного — но так это пока не прорвало! А нашему внешнему врагу очень хочется, чтобы прорвало. Надеются ли они при этом на свержение Советской власти? Ну, не знаю. Если не совсем дураки, то вряд ли. Впрочем, их устроит и внутренняя напряжённость. Конфликты, лучше вооружённые. А ещё лучше — гражданская война. Тогда нам точно будет не до чужих интересов вблизи наших рубежей.
Заговор, пока он находится внутри трубы — если продолжить сравнение с паропроводом, — опасность представляет исключительно потенциальную. Но при этом он и невидим глазу. Мы знаем о его наличии, догадываемся о составе участников, но никаких прямых улик против кого-либо у нас нет.
МИХАИЛ
Теперь есть. И очень странно, что появились эти улики перед самым открытием второй сессии Учредительного собрания. Да и попали они к нам при очень странных обстоятельствах. Судите сами.
Ребята из СВР (Службы Внутренних Расследований при ВЧК СФРР — так называется новый политический сыск) по анонимному звонку, совместно с сотрудниками службы безопасности Генштаба, проводят обыск в квартире одного из штабных офицеров, мелкой сошки в чине капитана. При этом обнаруживают тайник, а в нём документы некой антисоветской организации (включая полный список её членов), ставящей целью захват власти насильственным путём, в случае, если Учредительное собрание оставит в силе своё прошлогоднее решение о передаче власти в руки Советов. Офицера арестовывают. На допросах он признаётся, что действительно знаком с некоторыми лицами из списка. Признаётся и в том, что вёл с этими людьми разговоры антисоветского содержания. Но категорически отрицает факт существования самой организации.
«Нам этот «заговор» подсунули, — убеждал я членов коллегии ВЧК. — Вы посмотрите на список участников. Чиновники средней руки из различных госучреждений. Офицеры из Генштаба и частей Петроградского гарнизона. Представители творческой и научной интеллигенции. Их всех объединяет только одно: они все критически настроены по отношению к новой власти. Но поймите, они всего лишь фрондёры, а не реальные заговорщики!» — «Вы на сто процентов уверены в том, что говорите, товарищ Жехорский?» — довольно сухо интересуется Дзержинский. Я слегка мнусь. «Процентов на девяносто пять, Феликс Эдмундович» — «Оставшихся пяти процентов вполне достаточно, чтобы пустить нам кровь. — Глаза Дзержинского блестят, как две голубые льдинки. — Однако в ваших рассуждениях есть свой резон. Массовые аресты накануне открытия сессии Учредительного собрания могут негативно отразиться
— Локкарт, больше некому!
Ёрш категоричен, и, знаете, я с ним соглашусь. Тут без главы дипломатической миссии Великобритании в России точно не обошлось. А вот без пресловутого «заговора послов», на этот раз, пожалуй, что и да. Я говорю об этом с определённой степенью уверенности, поскольку почерпнул её в беседах с послом США в России Дэвидом Фрэнсисом. Мы познакомились на одном из дипломатических раутов и прониклись друг к другу симпатией. С тех пор изредка встречаемся и беседуем на самые разнообразные темы, попутно выуживая друг у друга полезную информацию. Так вот, «старина Фрэнсис» дал ясно понять, что активность Локкарта — это внутренняя проблема Соединённого Королевства. Большинство западных дипломатов стоят на позиции недружественного нейтралитета.
— Ну и хрен с ними! Пусть косятся, лишь бы руки не распускали, — не дипломатично высказался Васич о дипломатическом корпусе. — А этот английский пирожок, который нам скормить хотят, помяните моё слово, слоёный.
— То есть ты хочешь сказать, что арест участников «заговора» не является целью тех, кто нам этот, как ты изволил выразиться, пирожок подсунул? — уточнил Ёрш.
— Не так, — помотал головой Васич. — «Заговор» — это специи, которые добавлены в начинку, чтобы отбить привкус чего-то такого, что мы не должны распробовать.
— Говори проще, отвлекающий маневр. — Ёрш на пару секунд задумался, потом утвердительно кивнул. — А что, очень похоже. Ты-то как думаешь? — повернулся он ко мне.
— Я уже давно именно так и думаю, — ответил я под одобрительный смешок Васича.
— То есть, я допёр последним, и то только после вашей наводки, — подвёл неутешительный для себя итог Ёрш. — Умеете вы, ребята, доходчиво указать товарищу на его место в стае.
— Обращайся, — полушутливо поклонился Васич.
— Всё, кончай хохмить! — строго посмотрел я на друзей. — Дело-то пахнет керосином. То, от чего нас хотят отвлечь, может статься, очень и очень серьёзно.
— Надо передать дело арестованного офицера Кравченко, — предложил Ёрш. — Эта опытная жандармская ищейка, уверен, сумеет взять след.
— Поговорю об этом с Дзержинским, — кивнул я.
МИХАИЛ (продолжение)
Петроград жил в преддверии четырёх значимых событий, расставленных в строгой последовательности. III Всероссийский съезд Советов принимает первую Советскую Конституцию. Последняя — никаких иных вариантов мы не допускали — сессия Учредительного собрания по горячим следам Конституцию утверждает и подтверждает абсолютную легитимность власти Всероссийского Совета Народных Депутатов. Затем очередные съезды ПСР и РСДРП(б) приводят программы партий в соответствие с новыми условиями.
Почему я так уверенно предрекаю положительные для нас итоги работы Учредительного собрания? Так по раскладу, знаете ли. Год назад мы победили с незначительным перевесом. Состав собрания остался тот же. На этом, если вы помните, настояли наши противники. Мы тогда предложили закрепить этот пункт документально, они с радостью согласились, на чём и погорели — я так считаю. Невозможность довыборов или перевыборов членов Учредительного собрания, ни по каким обстоятельствам: будь то смерть или добровольный отказ от мандата, сыграла в первую очередь на руку нам. Довыборы, как и перевыборы — вещь мутная. Чёрт его знает, какая рыба заплещется в итоге в депутатском садке? А так все на виду: наши, ваши и те, кто сегодня ваши, а завтра наши.