Распутья. Добрые соседи
Шрифт:
Ситуация стала понятнее. Значит, треснуло его сильнее, чем следовало, потому и вырубился надолго, и имплант по той же причине полетел. А нестыковка во времени — из-за того что кто-то ненароком активировал стазис…
Как ни странно, нервный сторонник традиционных методов почему-то упустил возможность ткнуть собеседника в этот явный огрех. Или просто успел сделать это раньше, и неоднократно.
— Я не могу больше ждать. У меня люди стоят в полной готовности.
— Раз времени больше нет, тогда иди. Если что-то выяснится, я тебе позвоню. Но на твоем месте я бы не рассчитывал узнать что-то сногсшибательное. Скорей всего, он расскажет об обороне дворца то же самое, что нам давно уже рассказали.
— Санчес, сколько раз ты еще должен облажаться, чтобы понять:
Это точно. Элмаров кузен — умница, со всем его занудством, изворотливостью и разного рода профдеформациями. А агент Кангрем — восторженный недоумок. Даже пакетик этот с грибами где-то посеял. Выронил? Или обшарили тщательно и нашли?
— Ну да, разумеется, дракон незаметно, прячась за кустиками, прокрался из Эгины и прячется у Шеллара под кроватью. И Повелительские маги с Каппы толпой перебежали на его сторону и выглядывают вас с башен. Иди уже. Как только он очухается, мы его спросим и сразу тебе перезвоним. Хотя мое мнение ты знаешь.
— Спросите, и первым делом. Все ваши разборки с эльфами, компроматы и кабинетные интриги могут подождать до завтра. А мы через полчаса начинаем штурм.
«Если у Шеллара и вправду есть какой-то сюрприз для этого параноика — он дважды гений, — грустно подумал Витька. — Во-первых — что приготовил, а во-вторых — что мне, идиоту, не сказал».
— Не бёспокойся, именно с этого начнем.
— И Элмара не упустите!
— Да за кого ты нас принимаешь?
— За избалованных развитыми технологиями беспечных балбесов, неспособных работать головой и руками, — в сердцах бросил нервный и чем-то зашуршал.
Раздвинулась и сдвинулась дверь.
— Твой абориген начинает меня напрягать, — негромко, но уверенно произнес третий голос, едва прошло десять секунд. — У него пунктик на превосходстве примитивных кустарных методов.
— Зависть, Иван Андреевич, банальная зависть. Все то, чего ему приходилось добиваться с таким трудом, у нас достигается в десять раз легче и проще. Многие навыки, которые он шлифовал годами, просто не нужны, потому что недорогие устройства справляются с этим быстрее и лучше. Ну и не любит он, когда планы нарушаются, но если честно — кто любит? Я только молюсь, чтобы он оказался неправ и его наемникам не преподнесли каких-нибудь сюрпризов. Потому что вероятность есть.
— Но вам ничего не удалось узнать за прошедшие две недели. Неужели можно сохранить в секрете хоть что-нибудь, если в здание имеют доступ ваши люди?
— Понимаете, если посторонних не допускают в подвалы и на верхние этажи, сомнения появляются из-за самого этого факта. Мы не можем узнать, что там, но можем сделать вывод, что скрывают это неспроста. Я надеялся, что успеем выяснить до начала, но ваш этот Паша, паникер…
— Он незаменим, когда надо что-то взломать или наладить, но привлекать его к силовым операциям не предполагалось. Он не обучен и не подготовлен психологически, хорошо еще, что вообще не забыл об оружии и не забился под стол с закрытыми глазами.
Кто-то бесцеремонно пощупал Кангрема за плечо и в сердцах ругнулся:
— Хорошо другое. Что этому истеричному одуванчику не дали боевое оружие, что он вообще попал куда целился и что у него успели вовремя отобрать станнер. Иначе нам бы срочно понадобился некромант.
«Это-то и хреново, — зло подумал Витька. — Будь у него боевое оружие, он бы не рискнул в живого человека стрелять и не оказался бы я в таком дерьме… Или в худшем случае пристрелил бы, и ничего бы они от меня не узнали. А теперь как только увидят, что я оклемался, — накачают каким-нибудь коктейлем, запрещенным в цивилизованном мире, и скажу я им все, что знаю и о чем только догадываюсь. И после всего этого я еще должен верить, что мое безграничное невезение — воображаемое?»
В последние несколько дней Кира
В том, что нападения следует ожидать, она даже не сомневалась. Даже если бы никаких намеков и предостережений на этот счет не поступало, она все равно ожидала бы, и с ней соглашались и Шеллар, и командир «Котов», и начальник стражи, и паладины, и даже гномы, и вообще все, кто был знаком с ситуацией. После того как хитрец Шеллар лишил противников возможности дорваться до власти законным путем (или хотя бы достаточно похожим на таковой), им оставалось только рискнуть и попытаться захватить ее силой. Поэтому вопрос о возможности даже не стоял — только о времени. И как раз этот вопрос доставлял больше всего проблем. Когда?
Ответить на него не мог даже Шеллар. Нет, он, конечно, выставил, как это за ним водилось, целый список вариантов, но, увы, ни один из них нельзя было облечь в четкие цифры и сроки. Вот и приходилось каждую ночь ждать в полной готовности, всматриваясь в темноту дворцовой площади и вслушиваясь в зловещие шорохи парка. Впрочем, полное неведение касательно времени можно было пережить, хотя оно и раздражало слегка. Гораздо хуже было полное отсутствие сведений о численности и вооружении вероятного противника. Даже Шеллару «не хватало информации», чтобы определить, каким будет предстоящее нападение. Сумеют ли хитроумные иномирцы собрать управляемую толпу из горожан, или же воспользуются услугами профессиональных наемников, или вовсе плюнут на конспирацию и атакуют своими силами? И если верно первое или второе, то какое оружие они сочтут возможным доверить местным жителям, а если третье — что они сумеют протащить из своего мира через тайные телепортационные кабины? Летательные аппараты вроде того, на котором разбился мэтр Максимильяно прошлым летом, в кабину точно не влезут, боевые машины и пушки — тоже, но и более легкие виды оружия у них намного мощнее, чем у гномов и даже чем у пришельцев из мира Повелителя…
Кира упорно старалась предусмотреть все, хотя и понимала, что это невозможно в принципе. Дворец, начавший терять прежние строгие очертания еще во время оккупации, теперь окончательно превратился в помесь пограничного форта с мятежным городком. По периметру здание окружала двойная линия укреплений, на балконах и галереях верхних этажей затаились замаскированные гномьи пушки, на окнах первого этажа днем и ночью не открывались наглухо запертые ставни. Центральная башня превратилась в главную огневую точку — туда втащили самый мощный пулемет, любезно предоставленный во временное пользование союзниками и равно эффективный как против наземных, так и против низколетящих целей. Памятный мост, с которого год назад бросалась бестолковая фрейлина, завалили всяческим хламом и заминировали. Все возможное было сделано, чтобы укрепить и подготовить к предстоящей осаде огромное здание, изначально для этого не приспособленное, но Кира чувствовала — принятых мер может оказаться недостаточно. Все упиралось в тот самый неразрешимый вопрос: когда и как?
На Центральной башне было тихо, лишь теплый летний ветерок едва колыхал с трудом отстиранный государственный флаг. Кантор бесшумно курил, укрывшись за зубцом, прикрывая огонек согнутой ладонью и, как показалось Кире, вслушиваясь в нечто неслышимое. Смирившись с невозможностью быть рядом с Ольгой, мистралиец нашел себе подобие замены на время разлуки — он фактически поселился на этой башне, рядом со своим обожаемым пулеметом, который чуть ли не облизывал. Даже сдавая дежурство рыжему пришельцу, с башни он все равно спускался не чаще раза в сутки и ненадолго — навестить Ольгу, выпить кофе и посетить отхожее место. Спал здесь же, на тюфяке в обнимку со снайперской винтовкой, здесь и питался, а свободное время проводил, высматривая по окрестным крышам вражеских снайперов.