Рассадник добра
Шрифт:
Машка, вздохнув, согласилась с умницей нелюдем. Таких мест в Москве более чем достаточно, и далеко не все Машка успела изучить. О чем, откровенно говоря, не очень-то и сожалела.
— Все в порядке? — Май был более тактичен.
— Угу, — буркнула Машка. — Не твоими заботами, но уже в порядке.
Эльф с комическим видом развел руками.
— Сердце мое, — проникновенно сказал он, — знаешь, большинство людей в твоем возрасте уже имеют на своих плечах нечто похожее на собственную голову.
— А у меня что? — удивилась Машка. — Пупочек?
Май промолчал деликатно, но
На «примитивного» Май обиделся, наморщил нос и отвернулся. Машке на мгновение даже стыдно стало — столько оскорбленного достоинства было в эльфийской спине. Но только на мгновение. Потому в следующий момент она заметила крупную зеленую ящерицу, сидящую на камне. Ящерица таращила на нее стеклянистые глаза, и Машка с ужасом поняла, что кровь ее ведет себя вовсе не так, как положено благовоспитанной крови. В ушах застучало, под мышками стало жарко, а щеки запылали. Захотелось быстро бежать или в крайнем случае упасть в обморок. Ящерица же не шевелилась. Она не боялась гуманоидов. Видимо, потому, что не замечала их.
— По-моему, у меня развивается фобия, — слабым голосом пожаловалась Машка.
— Не волнуйся, это всего лишь прыщик, — мельком взглянув на нее, успокоил Май.
— Какой ты бесчувственный! — укорила его Машка. — У меня, между прочим, сейчас нервный срыв будет.
— Только не на траву! — быстро предупредил Вий. — Газонная трава на такие вещи плохо реагирует, пока маленькая.
— У тебя явно прогрессирует садово-огородная болезнь, — злобно сказала Машка. — Похоже, эльфы ей подвержены еще больше, чем люди. Имей в виду, если это не лечить, через годик ты начнешь сажать картошку и огурцы.
— А картошка, она какая? — немедленно заинтересовался Вий. — Красивая? А как цветет? Очень капризная?
— Еще немного, и он станет буйным, — предупредила Машка Мая.
Он усмехнулся:
— Спохватилась. Он уже лет триста как буйный. Прошла твоя фобия?
Машка неуверенно посмотрела на безобидную, не проявляющую никаких признаков агрессивности ящерку и передернулась. Если не считать отсутствия крыльев, она была уменьшенной копией прилетавшего намедни Тартхака. Это внушало Машке трепет. Вспомнилась та невероятная силища, которой обладал слуга Херона, и поток магии, которым он с легкостью управлял. И только сейчас Машка испугалась по-настоящему.
— Вроде бы, — сказала она, больше пытаясь убедить в этом себя, нежели своих остроухих приятелей.
— Незаметно. — Май скептически хмыкнул. — Возьми ее в руки.
— Я не могу! — возмутилась Машка. — Она же убежит. В конце концов, я не умею ловить ящериц.
— Не убежит, — уверенно пообещал Май и тоненько музыкально присвистнул.
Ящерица медленно повернула голову и смерила его презрительным
— Бери. Она не будет против. Только аккуратно, не оторви ей хвост.
— А он разве снова не отрастет? — спросила Машка, не спеша брать в руки мерзкую холоднокровную тварюку, которая еще и косилась на нее без всякой приязни.
— А если тебе голову оторвать, она у тебя еще раз вырастет? — вопросом на вопрос ответил Май.
«Странно, — подумала Машка. — Так это что, миф такой, что у ящериц хвосты отпадают, если поймать? А потом снова растут, и так всю жизнь...» Правда, насчет собственной головы она была уверена твердо, а потому постаралась ухватить ящерицу поосторожнее. Вопреки Машкиным ожиданиям на ощупь она оказалась вовсе не холодной, словно где-то внутри нее работал крохотный обогреватель. Между передними лапками пульсировало что-то горячее. Машка посадила ящерку на ладонь, демонстрируя острым на язык эльфам, что ей вовсе не страшно, и отважно посмотрела ей в глаза, которые постепенно наливались красным.
— Эй, а теперь так же медленно положи ее обратно, — сдавленным голосом сказал Май. — Прямо сейчас. Прекрати на нее пялиться и отпусти.
Машка с облегчением ссадила ящерицу с руки на здоровый черный лист вьюна, затянувшего весь бордюр. Замшелых бордюрных камней с древними магическими письменами под этим мрачным растительным ковриком совсем не было видно. Меж листьев кое-где торчали метелки крохотных темно-синих цветов. Покойный дизайнер, оформлявший Вилигарку сад, явно обладал неплохим вкусом.
— А теперь отойди, — велел Май, ни на секунду не отрывая от ящерицы напряженного взгляда.
Машка мысленно пожала плечами — все-таки эльфы удивительно непоследовательные существа, — но покорно отошла. Мало ли, вдруг у Мая предчувствие какое возникло. С представителями древних рас это часто случается. Почти так же часто, как понос у людей.
Ящерица переступила передними лапками, потом изогнулась и начала раздуваться так быстро, что Машка испугалась за нее. Казалось, увеличивайся она чуть-чуть активнее — и ее просто разорвет, как в мультфильме. Май неуверенно посвистел, но животное не обратило на него никакого внимания. Секунду спустя, когда ящерица достигла размера крупной курицы, она издала неприличный звук и выплюнула в направлении Машки здоровенный сгусток пламени.
— Ой, — сказала Машка и отпрыгнула подальше.
Однако комок огня до нее не долетел. Тяжело упав в траву, он затрещал обиженно и погас.
— Кажется, ты ей не понравилась, — резюмировал Вий, глядя на выжженное пятно.
— Ничего, я привычная.
Машка вздохнула. Разумеется, ей было ужасно обидно, что ящерица, больше похожая на детеныша дракона, не испытывает к ней теплых чувств. Такое положение вещей она считала несправедливым. Но разве она могла что-нибудь изменить?
— Не надо тебе было говорить про хвост, который отрастет заново. — Май нервно улыбнулся. — Драконы очень бережно относятся к своим хвостам. Это предмет их гордости.