Рассадник добра
Шрифт:
— Баранки гну! — не удержалась она. — Он вовсе не злится и хочет сделать вам подарок. Какой — не знаю, но, видимо, хороший. В качестве компенсации за потраченное время и нервы.
Магу слово «компенсация», кажется, знакомо не было, но упоминание о подарке его явно успокоило. Боги не раздают подарки просто так, и, если Разумец расщедрился, можно считать, что маг оказал ему серьезную услугу, согласившись на требование странной девочки, родившейся в далеком прекрасном мире.
В «Рваном ведре» Машку ждал холодный хуммус и разогретый ужин. Она поднялась к себе, наскоро
Хозяин гостиницы, взглянув на нее, одобрительно кивнул: без шрама она смотрелась намного привлекательнее. Не дело молоденькой особе носить уродливый шрам на лице. Выложив на стол лошик в уплату за еду, Машка весело спросила:
— Никто сегодня не видел моего отца? Он дома или где-то бродит по своему обыкновению? Нам уже пора ехать.
— Детка, — сказал он мягко, — Погонщик отправился в свой самый далекий путь сегодня на рассвете. Ты не знала, что он болен?
— Нет, — растерянно сказала Машка. — Он ничего такого не говорил.
Хозяин гостиницы кивнул:
— Он всегда был скрытным. Много только о тебе говорил: мол, вернется и заберет. Мы его сказкам не особенно верили, а выходит — зря. Ты стала совсем большой и, кажется, действительно хорошо устроилась. Ты молодец, что не забыла своего старика. Хоть в последний день своей жизни он был счастлив. А то ведь все сокрушался, что не помер вместе с твоей матерью.
— Ему было здесь одиноко, — отозвалась Машка, чувствуя определенную неловкость. Она не любила выдавать себя за кого-то другого.
— Однако хера звать надо, колеса на гроб ставить, — перевел разговор мужик. — Хера можно найти возле замка, у него там небольшое хозяйство...
— Не надо, — отказалась Машка. — У моего отца есть родственники. И неправильно, чтобы его везли хоронить как человека, до которого никому нет дела.
— Так ведь дела у нас всех... Работать надо, иначе не проживешь. — Хозяин гостиницы хитро прищурился. — Время, как известно, деньги!
— Я заплачу за помощь, — сухо сказала Машка. — Мне не справиться одной.
— Это другое дело, — покладисто сказал хозяин гостиницы. — Эй, ребята, работа есть! Идем херонить Погонщика, госпожа платит. Баб еще позовите, пускай ревут!
Машка выгребла из карманов оставшиеся деньги и молча протянула ему.
— Бабы бесплатно поплачут, — доверительно сказал он, забирая ровно половину монет. — Он их ребятенкам часто игрушки дарил разные. А пока лошадь у него была, и катал, бывало, и дрова из лесу возил. Твой отец добрый человек был, душевный. Жалко только спился. Ну да мертвых провожать благодарностью надо, не будем о плохом. Он хороший был человек.
Приглашенный из ближайшего храма Херона ученик быстро подготовил тело к обряду,
— Смерти нет, смерти нет, — повторяла Машка, пытаясь убедить себя в этом.
Ей было далеко до эльфов. Она могла верить, но у нее не было доказательств. Она даже не знала имени Погонщика, чтобы пойти к некроманту и спросить своего случайного знакомого, как он устроился там, в мире мертвых, и не собирается ли обратно. Имя, известное ей, было только одно: Сатара. Сатара, дочь Погонщика из Зеркального, давным-давно уехавшая в славный город Астоллу.
Она рассеянно провела пальцем по замаскированному шраму. Тонкая белая кожа слегка зудела, но чесать щеку Машка опасалась.
— Госпожа, уже поздно, — сказал, тронув ее за рукав, помощник хозяина гостиницы. — Отправляться в путь на ночь глядя неразумно. За вами оставлять комнату?
— Да, конечно. Я уеду утром. Посижу здесь еще немного, подумаю и приду.
— Будьте осторожны, госпожа. По ночам здесь появляются ужасные угроды и иногда бродят дикие капотни, — предупредил паренек.
Машка неопределенно кивнула, вспомнив необыкновенно вкусное блюдо из капотни, которое подавали в астолльской забегаловке. Ей совершенно не было страшно — ночью на кладбище она уже была. Как-то она поспорила с дворовыми ребятами, что ни капли не испугается, и честно промерзла на кладбище всю весеннюю ночь. Никого страшнее небритого сторожа она там не встретила. Хотя какие-то ужасные уроды за оградой действительно шатались.
— У нас хероново поле спокойное, — проронил парень. — Вашему отцу здесь будет хорошо, госпожа. Не плачьте.
— Я и не плачу, — отозвалась Машка. — Что теперь плакать?
Парень хмыкнул сочувственно, развернулся и побрел по улице вверх, туда, где подмигивал из темноты фонарь, болтающийся над дверью гостиницы. Когда его угловатая фигура исчезла за дверью, Машка водрузила подбородок на ладонь и принялась размышлять. Скрытный бог Разумец произвел на нее хорошее впечатление, но был не вполне искренен, а это всегда подозрительно. Как все-таки неприятно, когда все окружающие считают своим долгом решать, как тебе следует жить!
Легкий ветер ерошил ее волосы. Откуда-то издалека доносился неприятный скрип, словно бесталанный музыкант мучил скрипку или шаловливый ребенок катался на старых воротах. Звук этот отвлекал Машку и мешал сосредоточиться. «Учиться, — подумала она. — Точно. Нужно срочно побольше узнать обо всех этих местных богах и прочих умниках. Он сказал — не лезь в область магии. А если аккуратненько? Так, чтобы никто ничего не узнал? Есть же толковые учителя. Да и птицеголовый бог сказал, что во мне есть сила. Решено: сначала я все разузнаю, потом, наверное, смотаюсь домой ненадолго — вроде как на каникулы, а потом соображу, кому здесь действительно можно доверять!»