Рассказ Эльдорадо
Шрифт:
Через время несколько человек вышло наружу, продолжая оспаривать какие-то свои права.
Но вот, вскоре споры прекратились и собравшись все вместе,они двинули в сторону зарослей.
Мне ничего не оставалось, как аккуратно следовать за ними. Я попал в довольно невыгодное для себя положение.
С одной стороны, надо было идти за командой по следу и, причем никак не выдать своего присутствия. С другой, надо было опасаться тех
отпущенных помощником накануне, которые непременно последовали за ними же.
И с третьей, надо было опасаться за свою жизнь
среди
общего содержания.
К таким выводам я пришел не случайно. Этому предшествовало два предыдущих дня раздумий и приключений, а также дополуденное сегодняшнее время ожидания.
Человек становился какой-то добычей природы, если можно так выразиться. Она заключала его в свои смертоносные объятия и обволакивала самой павеликой смерти, если он вовремя не сориентировался в какой-либо ситуации.
Это была игра. Игра жизни и смерти, в итоге перерастающая в форму изобличения какого-то нового земного содержания. Toeсть, либо прибавлялась частица ума, и человек частично становился независимым до следующей возникшей
ситуации в его жизненном цикле развития, либо он полностью исчезал, как существо, имеющее определенные претензии к самой природе Земли, что так же являлось каким-то критерием много-
слагаемости ума.
Так вот, за последние двадцать четыре часа своего тривиального участия в этом общем цикле развития всего живого, я понял главное. Не нужно ни ускорять, ни замедлять какие события, происходящие лично с каждым по отдельности и в общем составе окружения природы, не важно какое оно само по себе: дикое до изощренности, либо не таковое, не насыщенное тем же до своего максимального уровня.
Скорость самоуничтожения определяется силой Земли или той природы и среды, которая непосредственно окружает человека.
Ну, посудите сами, если бы я хоть как-то поторопил события, тоесть либо сблизился с командой, либо помог тому бедолаге на дереве, либо сильно сблизился с такими же, как и я сам, почитая их жизненный уровень, то в любом случае, меня постигла бы их собственная участь.
Если бы я медлил с принятием какого-то собственного решения или отлагал чьи-то действия, исключая их важность для меня самого, то определенно так же постиг бы то же.
Значит, как ни крути, а в природное развитие каждого вмешиваться совершенно бессмысленно для себя самого, так как это непременно отяготит свое же жизненное участие.
Но здесь надо уметь отличить свое собственное корыстие или алчность к обогащению любого порядка и вынужденную самой природой особую посягательность на ваше собственное развитие со стороны таких же, либо похожих чисто внешне эволюционно по ходу общего процесса.
Так вот, учитывая эти две, слагаемых воедино порой величины, надо думать всегда, прежде всего, только о себе, не исключая возможности помощи в какой-либо ситуации, если она вам не особо корыстна по своему характеру и не в тягость по своей величине.
Говоря проще, если уж брать немного другого или чужого,
Когда мы основательно сблизились между собой в одном едином порыве и когда наша лично идущая жажда к обогащению сумела победить наше же общее решение, принятое всеми единогласно, произошло категорийное расчленение, где уровень более падок или низок попросту самоисчез, ибо нес в себе часть той общей силы, которая постоянно преследует человека по всей земле.
Конечно, этому способствовала и сила, содержащаяся в самих камнях, и очевидно, сыграла основную роль во всем этом, но удались человек своею мыслью чуть далее этого и отклонись немного в сторону более материально или реально, такого бы не произошло.
Значит, не нужно быть настолько умным, чтобы не понять то самое, о котором я говорил. Если и брать чужое на себя, то только не из-под себя доставая, тоесть не выкладывая своего в чье-то внутреннее достоинство, ибо оно падет сразу в уровне и непременно скажется на вас его тождеством, тоесть равнозначностью, что поспособствует и вашему уничтожению.
Не нужно также быть особым умником, чтобы понять и другое. Если сразу окунуться в чью-то чистоту и не понять ее основной смысл, то вполне возможно в ней же и завершить свое существование, ибо это также сказывается на единоличии, как и предыдущее. Поэтому, вывод однозначен.
Надо двигаться одному, постепенно укладывая свои знания, абсолютно не подвергаться какому-либо насилию,тоесть не претендовать на чье-либо возвышение, а довольствоваться своим и усилять свое собственное значение путем упорядочивания своей жизненной занимаемой позиции в общем образе выражения такого же другими.
Иными словами, надо идти в ногу с другими, но при этом не отставать и не особо тянуться вперед. Это и есть классификация любого живого существа, способного к измышлению в составе общей среды окружения.
Наверное, читатель, скорее всего, удивится такому словоизречению в моем рассказе. Но после того злополучного приключения прошло достаточно много лет, и я все же кое-чему обучился и добился своего в том же обществе, хотя на это пришлось потратить довольно много времени и усилий. Но об этом несколько позже, а сейчас, я продолжу свой рассказ, невзирая на все идущие ко мне мысли.
Итак, я преследовал команду и старался быть незамеченным сразу со всех сторон. Не знаю, насколько мне это удавалось, но спустя некоторое время я заметил, что сильно отстаю от преследуемых, а порой и вовсе не успеваю проследить, в какую сторону они прошли. И тогда, мне пришло в голову, что нужно обогнать их стороной и дождаться там, куда, скорее всего, они и направлялись. Думаю, не стоило большого труда это понять, ибо шли они, судя по всему, в направлении гористой местности.
Я остановился и призадумался. Как бы мне это совершить. Мысль подняла мимолетно мою голову вверх, и я с великой радостью обнаружил, что вполне смогу это сделать пробираясь по верхушкам деревьев, а не заниматься толкотней внизу.