Рассказ о первой любви
Шрифт:
Пойдем, Нюшенька, большой дорогой. Страшно на тропе-то, — попросил Илья.
Нюшка и сама боялась сумрачной лесной тропы, но, когда они
— Нюшенька, я боюсь, — захныкал Илья, как только лес закрыл от них бледное вечернее небо.
Нюшка тоже вздрогнула. Не сговариваясь, они побежали вперед, боясь увидеть или услышать что-нибудь страшное.
— Мамынька! — взревел вдруг Илья, которому показалось, что кто-то вот-вот схватит его сзади.
Нюшка обернулась, поймала его за руку и помчалась еще быстрее, приговаривая:
— Бежи, Илюшка, бежи! Тут близко…
Не остановились они и на лугу, а прямо через огород и двор ворвались в
Нюшка, отдышавшись, развязала платок и положила деньги на стол, чтобы мать, как только войдет, увидела их: «Все, глядишь, не так станет браниться…» Потом она взяла ложку и присоединилась к брату, который, стоя у печного шестка, хлебал из чугуна холодные щи.
— Завтра пойдем? — спросила она с полным ртом.
— Угу, — ответил Илья.
Облизав в последний раз ложку, он пошел в сени и залез там под свой полог. Перед глазами у него сейчас же задрожали красные ягоды, прикрытые зелеными листочками, по ним поплыл белый пароход с черной трубой, и Илья уже не слышал, как отец, вернувшийся из лугов, говорил ему:
— Ну-ка, парень! Широко больно спишь, всю кровать один занял. Сдвинься чуток…