Рассказ о шпионе
Шрифт:
— Я был знаком с Фоксуэллом. Мы встретились в баре, когда я искал работу.
— Ну-ну, сынок. Сейчас больше никто не ищет работу. У тебя был год на написание диссертации и на рассмотрение множества довольно хороших предложений.
— Грош им цена, если предложение из Центра оказалось наилучшим.
— Но ты получил степень магистра, изучил другие науки: математика и экономика, убедительное сочетание!
— В свое время не очень.
— Но Фоксуэлл помог устроиться?
— У него много знакомых.
— Я
— Он сказал в отделе планирования, что я имею достаточный опыт работы на компьютере. А потом научил меня, что нужно сказать.
— Прямо мистер Все-Улажу-Сам. — Обожания в его голосе не было.
— Я отработал свой хлеб.
— Я не это имею в виду. — Шлегель улыбнулся мне открытой голливудской улыбкой а ля «одобрено министерством здравоохранения». Но улыбка не была ободряющей.
Из соседней комнаты слышались крики детей, заглушавшие звук телевизора. Раздались мягкие шаги, кто-то пробежал по дому, затем дважды хлопнула дверь на кухню и стали бросать крышки от мусорных баков на кучу компоста. Шлегель потер лицо.
— Когда вы и Ферди проводите исторические исследования, кто работает на компьютере?
— Мы не переносим исследования на планшетный стол. Используем десятки плоттеров, записи переговоров, задействуем все дисплеи.
— Не переносите?
— Многие данные представляют собой простое суммирование, которое быстрее обрабатывать на машине, чем вручную.
— Вы используете компьютер как вспомогательное средство?
— Нет, это преувеличение. Я тщательно составляю низкоуровневую программу символов. Затем мы прогоняем ее различными данными и анализируем результаты в кабинете Ферди. Время работы на компьютере небольшое.
— Вы сами составляете программу?
Я кивнул и сделал глоток из стакана.
— Как много сотрудников отдела исследований могут составлять программу и все остальное? — спросил Шлегель.
— Под всем остальным вы подразумеваете умение перевести необходимую информацию в цифры, обработать их и получить результат?
— Именно это я и имел в виду.
— Немногие. Политика всегда была…
— О, я знаю, какой была политика, и именно поэтому я здесь. — Он встал. — Удивлю ли вас, сказав, что сам всего этого не умею?
— Меня бы удивило, если бы умели. Руководителем назначают обычно не потому, что человек умеет работать на компьютере.
— Это я и имею в виду. Хорошо, мне нужен человек, который знает, что происходит в отделе, и который умеет работать на компьютере. Что вы скажете,
— Меньше работы, больше денег?
— Не надо говорить мне об этом. Вы же не говорите так Ферди, когда работаете бесплатно почти каждую субботу. Больше денег — может быть, но не настолько много.
Миссис Шлегель постучала в дверь и полковник впустил ее. Она переоделась в короткое приталенное платье, английские туфли, на шее было ожерелье. Темные волосы стянуты сзади в хвост. Шлегель присвистнул:
— Теперь я вижу дань уважения гостю. И не надо биться об заклад, чтобы угадать, что мои дочери тоже одеты в юбки и модные кофточки.
— Ты угадал, — сказала Хелен Шлегель и улыбнулась. Она принесла поднос с сэндвичами из поджаренного хлеба, бекона, салата и помидоров, а также кофе в большом серебряном термосе.
— Прошу простить, что кроме сэндвичей ничего нет, — еще раз извинилась она.
— Не верьте ей, — возразил полковник. — Если бы не вы, она подала бы только ореховое масло и черствые крекеры.
— Чес! — Она повернулась ко мне. — Положила много горчицы: Чес так любит.
Я кивнул. Меня это не удивило.
— Он станет моим новым личным помощником, — похвастался Шлегель.
— Он, должно быть, с ума сошел, — воскликнула Хелен. — Сливки?
— Зарплата будет значительно больше, — поспешил я оправдаться. — Да, будьте любезны, и два кусочка сахара.
— Мне нужны деньги, — сказала миссис Шлегель.
— Она думает, они у меня есть, — объяснил Шлегель и впился в сэндвич. — О, неплохо, Хелен. Бекон от того парня из деревни?
— Я слишком смущаюсь, чтобы продолжать этот разговор. — Она ушла. Было ясно, что на данную тему Хелен разговаривать не хочет.
— Ему нужна была значимость, — сказал Шлегель и повернулся ко мне: — Да, расскажите, чем занимаетесь на командном пункте «синих»… — Он выковырнул кусочек бекона из зубов и бросил его в пепельницу. — Я готов побиться об заклад, что она купила бекон у этого ублюдка из деревни. Мы покрасили комнату, в которой обычно хранятся пленки. Подберите туда мебель. Ваш секретарь пока останется в своем кабинете, хорошо?
— Хорошо?
— Эта работа с Фоксуэллом… Вы говорите, что составляете низкоуровневую программу символов. Зачем мы используем автокод для повседневной работы?
Я понял его замысел. Моя работа в качестве личного помощника Шлегеля будет заключаться в том, чтобы предупреждать его о конфликтах во всех отделах. Я сказал:
— Программирование языка машины требует больше усилий, но компьютер уменьшает время на обработку данных. Мы так экономим уйму денег.
— Прекрасно.
— Также вместе с отделом истории мы почти всегда проигрываем одно сражение несколько раз, изменяя данные, чтобы проверить, что случилось бы, если бы… Вы меня понимаете.