Шрифт:
От автора:
Меня постоянно мучил вопрос относительно замечательной идеи и всех последующих её вариаций с подобного типа сюжетами. Идеи повторяющегося временного отрезка в большенстве случаев знакомой всем через фильм «День Сурка». Я не могу просто внимать столь интересные концепции, а сразу пытаюсь найти свой выход из положения. Наподобие этого зачастую очень тяжело приходится порой моему собеседнику, когда он начинает рассказывать мне любую, даже незначительную, историю. С самого начала рассказа я (может уже и ненамеренно) пытаюсь вникнуться в суть данных условий, чтобы понимать последующие вариации или причины не приведшие
Но чтобы выбраться из каких-то условий, нужно сначала понять их до самого конца. К сожалению, зная все правила в шахматах, победа тебе ещё не гарантирована. Всё же, чтобы орудовать хоть чем-то, я разбираюсь в предложенном мире (будь то фантастические условия фильма, рассказа или скучная и ненужна история знакомого), чтобы из него делать разные гамбиты и взятия на проходах. Но такие подробности обычно скрыты и их нужно исследовать зачастую годами. Ведь существуют теоретические эксперементы, религиозные колёса, с всевозможными разновидностями критериев подобных феноменов. И чтобы постигнуть их, нужно бросать всё и утыкаться только в изучения этих направленностей. Тогда мне нет смысла вести своё повествование и стоит сделать это вступление вкладышем к уже имеющимся учениям. Я же хочу рассмотреть ситуацию с другой стороны.
Если обратиться к общеизвестному примеру, (фильм, упомянутый мной в начале) то причина ясна: художественное повествование не ведёт речь о феномене, а о персонаже в феномене. И за всем своим юмором пластами уже скрыты философские и моральные подтексты. Я построю своё рассуждение на данной картине, чтобы всем было ближе понимание. Причины нам, допустим, неясны, ведь дело также не в них. И за художественной частью гнаться я не буду, всё равно не догоню. Возьму я только мир и его постараюсь исследовать.
Тогда вопросы: Что будет, если он не будет спать или что ему снится каждый раз? Он видит каждый раз новый сон или всё время один и тот же? Какая часть его тела переносится опять на начало дня, а какая обновляется? И как бы действовал этот принцип, если данные вещи происходили не с ним одним? По каким бы законам день бы менялся? А что, если не только двое, а вообще все люди в мире? Это было бы не просто приключением, это не забавная история, пару месяцев может и да, но потом что?
В этом рассказе я попытался ответить на подобные вопросы, стараясь ничего не упускать, и затронуть как можно больше разносторонних последствий и судеб, попавших в этот лимб, людей.
Шёл один замечательный день. На самом деле для кого-то он был ужасным, для кого-то отвратным, страшным или забавным. Для других же он оказался неповторимым, незабываемым как впрямом и переносном, так и в положительном и отрицательном смыслах. И хорошо, если кому-то тот день не принёс совершенно ничего: ни вреда, ни пользы; потому что тем, которым что-то пообещали на следующий день, равносильно
День тот в целом ничем не отличался от остальных и, не пойдя подобно кинематографическому сюжету, не оказался роковым и не повлиял на всеобщие события. То есть не было исходного события, сотворившего этот день. В целом это мог быть любой другой день, для данного явления это неважно. Смысл явления оказался в том, что все люди, пережившие или хотя бы начавшие этот день, проснулись именно в том же месте, как и день назад. Следующего дня попросту не было, предыдущий день повторился. Так как люди не знали, что день повторялся, а жили как будто в следующем дне, то вот в чём был повтор:
Большенство людей, что ведут стандартный образ жизни 5/2, как один подумали, что их телефоны сломаны. Дата стояла вчерашняя. Далее они, как обычно, пошли будить детей, собираться и отправляться на работу, пока ещё не замечая разницы. Но раньше них уже проснулись работники, допустим, телевидения. Точно так же добравшись до работы и стараясь не показывать своим коллегам излишнюю озадаченность, кто-то прокололся и осмелился:
– Ты тоже понял, что что-то не так? – После долгого осмотра реакций друг друга, выдал один из работников.
– Да, только что?
– Я сам не понимаю.
– Джо, с редакции, говорит, что у него нет выпуска. Текст только вчерашний.
– И что мне диктору на экран выводить?
– Я без понятия.
– Джо переслал тебе текст?
– Да, но это вчерашний текст.
– Ты календарь?
– Ничто не воробей, кроме воробья.
– Давай текст.
Некоторые (как люди, так и программы) выпуски новостей заменяли рекламными роликами, разбираясь с тем, что ещё сами не поняли. Другие выдавали стандартную обманку, заготовленную на случай сбоев: говорили о погоде, о пробках и людях, то, что ежедневно и вечно. Последние же, отважившись и проверив свои догадки, стали понемногу выдавать обществу известную информацию. Только известно пока ещё ничего не было.
Никто не мог в первое утро поверить в случившееся. Всё казалось сном или непонятным бредом. Но, так как этот бред ощущал каждый человек в округе, бред переставал быть бредом, он превращался в тревогу, хакерскую шутку или потаённую атаку террористов.
На многих это никак не отразилось, учителя так же пришли и так же продолжили учить детей, которые оправдывались о сделанной домашней работе. Урок можно было продолжать вести, затрагивая новые темы. Мусоровозы вновь выехали по точкам, полицейские патрулировали улицы, уборщицы вновь мыли полы. Но что было делать строителям, которые в прошлую смену закончили этаж? Теперь же они приходили на точки и обнаруживали то же самое, что и прошлым утром – недостроенное здание. В той же озадаченности находились грузчики у опять неразгруженных машин; адвокаты, выигравшие дела; сантехники перед вновь протекающими трубами. Все спрашивали начальство, что им делать, а те просили ждать.
В то время как одни могли спокойно разбираться, у других не было времени думать. Дежуривший врач скорой помощи, искренне верил, что ему послал Бог тот сон про вчерашнюю неудачную операцию, унёсшую жизнь. И вот она вновь перед ним, эта жизнь, находящаяся на грани. Теперь-то он успеет, теперь он знает откуда начинать. Или повариха в детском лагере, вне зависимости от общемировой озадаченности, всё равно накладывала каждому ребёнку утреннюю тарелку каши. Будь то завтра или вчера, дитя кормить надо.