Рассказ в лунном свете
Шрифт:
Они были уже не одни на поляне. В лунных лучах явилось множество конных рыцарей и дам, двигающихся в полном молчании.
Он протянул к ним руку, и они исчезли.
— Сядь рядом со мной, — сказал безумец, — и расскажи свою историю.
Он сел, положив меч на колени.
— Я слишком боюсь. Моя история о сыне, что любил своего отца и ненавидел его, что убил своего отца и был убит им, что умер и не умер до сих
Безумец успокаивающе положил руку ему на плечо.
— Сие действительно великая загадка, написанная, как мне кажется, кровью. Как и моя собственная история о друге, что не был другом, о самом верном рыцаре во всём мире, что также был подлым предателем, о грешнике, творившем святые чудеса, о любовнике, что принёс своей возлюбленной только позор, всегда умирающем, но никогда окончательно, — о, я тоже боюсь. Помогите мне, сэр рыцарь! Кажется, я перестаю сходить с ума!
— Кажется, я начинаю вспоминать.
Они обнялись и заплакали, словно побитые дети.
— А теперь давайте войдём внутрь, — сказал оборванец. — Не будем больше медлить.
Теперь поляна наполнилась золотистым туманом, поднимавшимся от земли до уровня их плеч, пока они сидели, так что казалось, что только головы их плавают в море сверкающего, светящегося дыма. И пока они смотрели, пять чёрных точек разорвали туман, поднялись вверх, словно пальцы огромной руки в кольчужной перчатке; показались пять башен, затем зубчатые стены, крепкий замок с открытыми воротами и решёткой, поднятой, словно зубы в ждущей пасти; тёмный, пустой, залитый золотистым туманом, тронутый лунным светом, безжизненный, с пустыми окнами, окутанный тишиной.
— Мне не нравится это.
— Мне тоже, — сказал безумец. — И всё же мы должны войти. Разве ты не узнаёшь этот замок? Это Камелот.
— Я никогда не видел его таким.
Никто из часовых не окликнул их. Звук его железных башмаков отдавался эхом во внутреннем дворе. Босой безумец мягко ступал позади. Они обыскали множество комнат и нашли скелеты женщин, покоившиеся среди паутины и пыли. В большом пиршественном зале Круглый стол сиял, подобно кольцу, вырезанному из лунного диска, сверкающий и переливающийся, но рыцари, сидевшие за ним, были мертвы.
Безумец заскулил. Они медленно обошли вокруг: вот юноша с рассечённым черепом, а вот седой мужчина со стрелой в сердце; и ещё один, настолько
Среди них сидел король Артур, обливаясь кровавыми слезами.
Рыцарь узнал его. Он был уверен, что безумец, стоявший рядом с ним, узнал тоже и больше не был сумасшедшим. Это была правда. И это был конец. Ужасные воспоминания вернулись.
— Отец мой, — тихо произнёс рыцарь.
— Друг мой, — чётко произнёс безумец.
Ни один из них не мог встретиться взглядом с королём. Вместо этого они рассматривали отражения на полированной поверхности стола, свои и его.
Король Артур сказал:
— Вот и ты!
Затем с раскатом грома исчез зал, исчез замок, и рыцарь закричал, а безумец кричал в ответ, они катались по траве в лунном свете, впиваясь пальцами в горло, царапая лица.
— Ты враг мой! — кричал безумец.
— А ты мой!
— Ты Мордред, отродье кровосмешения, предатель…
— Я родился не по своей воле. Ты, Ланселот, чистейший из людей, тоже предал его…
Они лежали в объятиях друг друга.
— О, утешь меня!
— Помоги мне снова сойти с ума!
— Помоги мне забыть!
— Загадай мне загадку! Загадай мне загадку! Что выбрал Артур?
— Я думаю, он не смог выбрать, и это его cгубило.
Когда луна зашла на западе, они сидели вдвоём среди обвалившихся, покрытых мхом камней Камелота на краю поляны, глядя на равнину.
— Не все истории правдивы, — сказал безумец, снова сходя с ума. — Не все они заканчивались, как рассказывают в книгах. От Ланселота не пахнет святостью. Нет, он затаился, ожидая, когда Артур пробудится ото сна на Авалоне.
— Как и Мордред. Разве его тоже не унесли с поля битвы при Камланне, чтобы исцелить? Одной из королев в лодке была Моргауза, его собственная мать. Она бы его не бросила!
— Я думаю, мы продолжаем жить во сне Артура, дабы оказаться рядом в день его возвращения.
— Но с какой целью? Чтобы убить или обнять? Отомстить или примириться?
— Ах, загадай мне загадку, загадай мне загадку.