Расскажи-ка мне ска…
Шрифт:
Однако принц с Куделькой все равно жили потом долго и счастливо. Ну, и в конце там еще была парочка шуточек про яички. Вот, теперь точно все.
Съела бабушку и довольна: дело Красной Шапочки
«Красная Шапочка» – это реально очень-очень старая сказка. Она старше тамагочи и пейджеров, дедушкиных «Жигулей» и бабушкиной швейной машинки «Зингер». Хотя Шарль Перро записал историю в 1697 году, корни ее уходят гораздо глубже. Еще в раннем средневековье французские крестьяне пугали своих детишек тем, что придет серый волк и выгрызет им печень. Этот сюжет встречается не только в Европе,
Естественно, существует море вариантов «Красной Шапочки». Один из них, записанный итальянским писателем Итало Кальвино, называется «Поддельная бабушка» (La finta nonna). Что любопытно, Красной Шапочки там нет, как и волка. Вместо него – огресса, которая сбила милую девушку с пути и прикинулась ее бабушкой, а затем полакомилась и бабушкой, и внучкой и пошла искать следующий завтрак туриста.
Моя же любимая версия была зафиксирована фольклористом Жаном-Этьеном-Ашилем Мильеном во французской провинции Ниверне примерно в 1870 году. В ней Красная Шапочка встретилась в лесу не просто с волком, а с бзу (bzou), оборотнем. «Ты, – сказал ей бзу без преамбулы, – по какой тропинке к бабушке пойдешь: по дороге иголок или по дороге булавок?» «Кладмен», – поняла Шапочка и, чтобы не злить его, выбрала первое. Так она шла, собирая иголки и прочий неперерабатываемый мусор, пока не дошла до домика бабушки.
– Тук-тук, – сказала Шапочка, – бабуля, я пришла. Есть что пожрать?
– Возьми на полочке, – ответила хлебосольная «бабуля».
Так Шапочка с аппетитом умяла то, что осталось от ее родственницы. Об этом ей тревожно сообщила маленькая кошка:
– Шапочка, ты совсем своей вьетнамской кухней вкусовые рецепторы уничтожила? Тебе ничего странным не кажется?
– Пресновато, – призналась Шапочка, допивая бабушкину кровь, которую приняла за вино.
Подкрепившись, Красная Шапочка захотела приключений.
– Чем займемся? – уточнила она у бзу.
– Раздевайся, – предложил оборотень.
А дальше между ними завязался диалог, во время которого Шапочка спрашивала о каждом предмете гардероба: «А плащик куда? А платьице? А носочки?»
– Возьми вещь, подержи ее в руках и, если чувствуешь, что она не приносит тебе радости, бросай в огонь, – отвечал ей поклонник волшебной уборки Мари Кондо.
В общем, так и осталась Шапочка без всякого средства самозащиты, потому что даже чулки, которыми бы она могла задушить гадкого волка, отправились в огонь.
– Теперь, – осклабился оборотень, – я буду тебя есть.
– Я какать хочу, – заявила Шапочка.
Еще бы, столько сожрать…
– Что? – растерялся бзу.
– Ка-кать. Прямо сейчас. Не могу же я навалить в кровать.
«А я могу…» – понял волк, осознав, что остался один на один с жуткой девочкой, которая, не моргнув глазом, умяла собственную бабушку, а потом забралась к нему в постель.
– Ну, иди, – осторожно разрешил он.
Чтобы Красная Шапочка не убежала, волк привязал к ее ноге шерстяную нить и выпустил девочку во двор, где она перевязала нить со своей ноги на ветку дерева и скрылась во тьме. Самая страшная голая девочка во всем лесу! Вот и сказочке конец, а кто тут злодей – неясно.
(Немножко поясню за какашки. Фекалии – очень древнее, испытанное средство от любой нечисти. Скажем,
Трактовок этой сказки множество: от теории вхождения в лиминальное состояние до эротико-фрейдистских. Но вот у Шарля Перро все четко. Должна быть мораль – будет мораль:
«Дети, особенно хорошенькие юные леди, никогда не должны заговаривать с незнакомцами, иначе они могут стать ужином для волка. Я говорю: «Волк», – но у волков множество лиц. Они могут казаться очаровательными, тихими, вежливыми и милыми и легко втереться в доверие к юной деве. К сожалению, именно такие деликатные волки и есть самые опасные».
Мсье Перро знал, о чем говорил: при дворе Людовика XIV черт-те что тогда творилось. А герцог Орлеанский и вовсе любил переодеваться в женское платье и так щеголять при дворе. Что не мешало ему быть отличным генералом – так, к слову.
Куда делась мама: история Золушки
Самая ранняя версия истории, в которой девушка построила себе карьеру через обувь, – это легенда о гетере Родопис. Это прозвище означает «розовые щечки», а вот настоящее ее имя – Дориха – не так ласкало слух.
Родопис жила в VI веке до нашей эры, тогда же, когда и поэтесса Сапфо (Родопис спала с ее братом), и тусовалась в довольно приятной компании. Родом из Фракии, она была в рабстве у Иадмона, в чьих рабах также ходил знаменитый баснописец Эзоп.
Как-то раз во время банных процедур на открытом воздухе прилетел орел и спер сандалию Родопис. В результате ошибки в навигаторе он принес башмачок в Мемфис и швырнул его на колени египетского царя. Пораженный формой сандалии, царь велел тут же разыскать обладательницу столь изящной обуви. Найдя Родопис, он немедля на ней женился, а после ее смерти даже построил ей пирамиду. (Пирамида – это художественное преувеличение, но весьма изящное.)
Хотя первые упоминания о Родопис мы встречаем еще у Геродота, который жил на сто лет позже, саму легенду об убежавшей туфельке записал греческий географ Страбон уже на рубеже эпох, то есть спустя пять веков.
С тех пор сказка о Золушке разлетелась по миру. В истории о бедной девушке, что полжизни ковырялась в золе, а затем стала женой принца, меня всегда интересовали несколько вещей. Прежде всего, от чего умерла ее мать? Обычно в сказках этот момент обходят умолчанием. Мало ли от чего она могла скончаться: тиф, дизентерия, конверт с сибирской язвой в почтовом ящике или зараженные спидом джинсы… Но вот священник Эдмунд Мартин Гелдарт в конце XIX века в своей книге «Фольклор современной Греции: истории, рассказанные людьми» (Folk-Lore of Modern Greece: The Tales of the People) поведал нам совершенно особую версию смерти Золушкиной матери.
Золушка (в сказке у нее прозвище «Девка-на-насесте») в этой истории была не единственным ребенком в семье, а младшей из трех сестер. Как-то раз сидели три девушки с матерью и пряли. Заскучали, и кто-то из сестер предложил сыграть в русскую рулетку: у кого упадет веретено – того они съедят. В итоге под нож пошла матушка, хотя младшая дочь горько плакала и упрашивала сестер сожрать ее вместо матери. Сама она человеческой плоти так и не вкусила, а косточки родительницы закопала под изгородью. Потом как-то раз, отодвинув камень, обнаружила под ним кучу золота и прекрасное платье… Дальше вы знаете.