Рассказы и аллегории
Шрифт:
Но когда сняли с него одежду, чтобы обрядить его для похорон, то над левой грудью они увидели след раны — это была старая рана; похоже, он прожил с этой раной всю жизнь — края ее отвердели, но Смерть, которая всему подводит итог, стянула края раны и прикрыла ее.
И его похоронили. А люди все продолжали спрашивать друг друга:
— Откуда он брал свою краску?
И прошло время, и настало время, художника забыли, но работа его осталась жить.
Дары жизни
Я видела спящую женщину.
— Выбирай! — сказала она женщине.
И женщина долго молчала, а потом сказала:
— Свободу!
Тогда сказала ей Жизнь:
— Верен был выбор твой. Скажи ты «Любовь», и я даровала бы тебе то, что ты просила; и ушла бы от тебя, и не возвратилась более. А теперь наступит день, когда я возвращусь к тебе. В тот день оба дара мои я принесу в одной руке.
Я слышала, как женщина засмеялась во сне.
«Мнилось мне, я стою…»
Мнилось мне, я стою у божьего трона, в райской обители, и бог спрашивает меня, зачем я пришла.
— Чтобы обвинить Мужчину, брата своего, — отвечала я.
— Что он совершил? — спросил бог.
— Он взял сестру мою, Женщину, и бил ее, и нанес ей раны, и вышвырнул ее на улицы, и там она лежит распростертая. Его руки красны от крови. Я пришла обвинить его, пусть лишится он царства, ибо он недостоин царства, и пусть отдадут царство мне. Ибо руки мои чисты.
И я показала свои руки.
Бог сказал:
— Чисты руки твои — приподними твои одежды.
Я приподняла одежды: ноги мои были красны, словно я ступала по вину.
— А что это? — сказал бог.
— Господи, — отвечала я, — дороги на земле залиты грязью. Если бы я ступала прямо по ним, я запачкала бы свои одежды, ты видишь, как они белы! Приходится выискивать, куда поставить ногу.
— И куда же ты ставишь ее? — спросил бог.
Я промолчала и опустила свои одежды. Потом с головой завернулась в плащ и тихо вышла. Я боялась попасться на глаза ангелам.
И снова я стояла у дверей рая, и со мной другая женщина. Мы крепко держались друг за друга — мы так устали. Мы смотрели на огромные двери, и ангелы отворили их, и мы вошли. Грязь была на наших одеждах. По мраморному полу мы прошли туда, где стоял трон. Тут ангелы отделили нас друг от друга. Ее они поставили на верхнюю ступень, а меня оставили у подножия, сказав:
— Эта женщина в прошлый раз оставила красные следы на полу, нам пришлось смывать их своими слезами. Пусть же она стоит внизу.
Тогда та, с кем я пришла, оглянулась и протянула мне руку, я подошла и стала рядом с ней. И ангелы, эти сияющие существа, что никогда не грешили и никогда не страдали, проходили мимо нас вверх и вниз по ступеням. Нам, я думаю, было бы одиноко там — так сияли лица этих ангелов, — но каждая из нас была не одна.
Бог спросил меня, зачем я пришла, и я выставила вперед сестру мою, чтобы он видел ее.
Бог сказал:
— Как
Я ответила:
— Она лежала на улице в грязи, и они ступали по ней, я легла рядом с ней, и она обвила мою шею руками, я подняла ее, и мы встали вместе.
Бог сказал:
— Кого теперь вы пришли обвинить предо мной?
Я ответила:
— Мы не пришли обвинять.
И бог склонился к нам и спросил:
— Дети мои, чего же вы пришли просить у меня?
Она тронула мою руку, чтобы я говорила от нас обеих.
Я сказала:
— Мы пришли просить слова твоего, чтоб сказал ты слово Мужчине, брату нашему, вручил нам послание к нему, чтобы дано ему было понять и дано ему было…
— Идите и передайте ему послание мое, — перебил меня бог.
— Что в нем, в послании твоем?
— Оно начертано в ваших сердцах, — сказал бог, — сойдите на землю и передайте его Мужчине.
Мы повернулись и пошли. Ангелы провожали нас до дверей. Ангелы смотрели на нас.
Один сказал:
— Ах, как прекрасны их платья.
И другой сказал:
— Я думал, это грязь на них, когда они вошли сюда, но смотрите, это золото.
А третий возразил:
— Нет, нет, это отблеск сияния, что светится на их лицах!
И мы сошли на землю к брату нашему.
На дальней земле
Есть в мире еще одна земля, кроме нашей, и в той земле все происходит не так, как у нас.
В той земле жили мужчина и женщина, они вместе добывали свой хлеб, и вместе шли по жизни много дней, и дружили — и такое время от времени случается на нашей земле тоже.
Но было и иное в этой далекой земле, такое, чего у нас нет. Там был густой лес, где деревья росли так тесно, что стволы их соединились, а летнее солнце никогда не светило, там стоял алтарь. Днем все было тихо, но ночью, когда горели звезды или луна заливала своим светом вершины деревьев, а внизу все молчало, стоило кому-то пробраться сюда в одиночестве, преклонить колени на ступенях каменного алтаря и, обнажив грудь, нанести себе рану, чтобы капли крови упали на каменные ступени, тогда все, чего бы ни пожелал он, преклонивший колени, давалось ему. И случалось так потому, что, как я уже сказала, это очень дальняя земля, и в той земле все часто происходит иначе, чем у нас.
Так вот, мужчина и женщина жили бок о бок, и женщина хотела мужчине добра. Однажды ночью, когда сияние луны отражалось в листьях всех деревьев, а волны моря серебрились, женщина, одна, отправилась в лес. Там было темно: только маленькие блики лунного света лежали на мертвых листьях, по которым она ступала, а ветви сплетались в узлы над ее головой. Дальше стало еще темнее, исчез последний лунный блик. Тут она подошла к алтарю, опустилась перед ним на колени и помолилась — ответа не было. Тогда она обнажила грудь и острым, с двух сторон заточенным камнем, что лежал возле, нанесла себе рану. Капли медленно стекли и упали на каменные ступени, и голос спросил: