Рассказы и сказки
Шрифт:
– Н-да!
– сказал я.
– Таинственное исчезновение. Куда они могли деться? Не по воздуху же улетели!..
В это время мимо проезжал начальник лова. Я хотел было спросить, куда могли деться кальмары, но мотороллер обдал меня синей струёй дыма, и начальник - трах-тах-тах!
– промчался мимо.
– Всё ему некогда, - сказала тётя Паша.
– И носится, и носится... Я уже целый месяц не могу с ним поговорить. Стара стала, мне бы с причала перевестись в какое-нибудь тёплое место: на склад или
– Ага, снимаю. Каракатиц.
– Да их и не видать. Глядите-ка, мусору сколько на дне.
– Ничего, - ответил я.
– А впрочем, можно и почистить.
ГДЕ КАРАКАТИЦЫ?
Я сбегал в цех, достал резиновые сапоги, натянул их и залез в чан. Стою по колено в воде, достаю кирпичи. Сначала я их по одному выбрасывал, потом стал в таз собирать. Наберу полный - передам тёте Паше, та его к морю - и высыплет. Убрали мы с ней кирпичи, выбросили "Вход воспрещён!", выбросили таз. Стало дно чистое.
– А где же каракатицы?
– вдруг спрашивает тётя Паша.
Посмотрел я - в чане один осьминог.
Видно, с кирпичами мы и каракатиц выбросили. И когда это они успели в таз залезть? Хорошо, что я их уже снял.
Теперь - осьминога.
Взвел я у аппарата затвор, подошёл к самому краю чана. Осьминог внизу закопошился - и в сторону.
Я к нему - он от меня. Как серое облако, приподнимается и катится прочь. Разве так снимешь?
Надел я снова сапоги и влез в чан. Прижал осьминога к стенке. Навёл на него аппарат. И тут осьминог как вздрогнет! Из трубки его в воду как ударит тёмная струя! Расползлась вокруг осьминога чёрная дымовая завеса. Стал чан похож на громадную чернильницу.
Я махнул рукой и вылез. Долго сидел возле чана, ждал, когда осядет чернильное облако.
Осело. Вижу - всё дно покрыто чёрными хлопьями. Осьминог возле стенки сидит усталый, бесцветный. Какие тут съёмки! Отошёл я от чана, сел на перевёрнутый ящик.
"Вот тебе, - думаю, - и чик-чик!"
Тут раздался голос тёти Паши:
– Гражданин, смотрите-ка, удирает!..
Я обернулся. Над чаном торчали два чёрных осьминожьих глаза.
КАК УБЕГАЛ ОСЬМИНОГ
Глаза исчезли, и над стенкой показались кончики щупалец. Щупальца перебрались через край и, как змеи, соскользнули вниз. Осьминог трогал ими песок.
Песок был колючий, сухой. Осьминогу это не понравилось. Он снова приподнялся над чаном, выставил между щупалец трубку и пустил из неё на землю струю воды.
– Мне что, обратно его толкать или как?
– спросила тётя Паша.
– Не надо!
Осьминог приподнялся, перевалил через стенку студенистое, вислое, как мешок, тело, опустился на мокрую землю и пополз по ней.
До воды ему было шагов десять. Сначала он полз быстро, потом всё медленнее. Наверное, песок царапал его мягкое
– Придётся ему помочь!
– сказал я.
Но осьминог дополз сам. Он выпустил вперёд на разведку одно щупальце. Оно коснулось воды. Тотчас же всё тело животного подтянулось, собралось в тугой шар, снова легко заскользило по песку. В воде осьминог сразу же повернулся, набрал в себя воду и выбросил её сильной струёй на берег. От толчка щупальца его сложились, как прутья зонтика, тело вытянулось, и он поплыл вдоль причала. Он плыл, то раздувая, то сжимая тело, потом изогнулся и, взмахнув щупальцами, исчез в глубине.
– Ишь как пошёл!
– сказала тётя Паша.
– Не захотел сидеть в яме.
Я вздохнул:
– Не захотел. Что теперь делать будем, тётя Паша?
НЕ ТОРОПЯСЬ
В это время к нам подошёл начальник лова. Пешком.
– А где ваш мотороллер?
– удивился я.
– Испортился?
– Да нет.
– Начальник даже смутился.
– Я решил так ходить. Понимаете, на машине большая скорость, проскакиваешь людей, не успеваешь даже поговорить с ними. Вот вы, например... Как ваши головоногие?
– Разбежались. Безногие, а удрали. Ничего не вышло.
– Ага!
– сказал начальник лова.
– Я так и думал. Только не успел вам сказать. Что собираетесь делать?
– Право, не знаю. Может, ещё раз попробовать?
– Бросьте! Видите сейнер? Сегодня он уходит на ночной лов кальмаров. Идёмте с ними. Будете плавать, снимать не торопясь. Только оденьтесь потеплее - в море холодно.
КУСОЧЕК ЛЕТА
Я стоял на мостике сейнера и смотрел, как рыбаки готовят снасти на кальмаров. Сейнер неторопливо шёл вперёд.
Вдоль бортов висели катушки с ручками. Рыбаки вертели их и наматывали на катушки блестящие капроновые лески. Вместо приманки на лесках висели жёлтые и красные пластмассовые подвески с крючками.
Вдруг у самого борта кто-то выскочил из воды, пронёсся над палубой и шлёпнулся далеко впереди в воду.
– Рыба играет!
– сказал я.
– Это не рыба, а кальмар, - поправил меня начальник лова; он стоял рядом.
– Они так и на палубу залетают. Бывает, шлёпнулся - и пропал, осох!
Я вспомнил, как исчезли из чана кальмары, и засмеялся. Так вот куда они делись: улетели по воздуху!
– Вы что смеётесь?
– удивился начальник.
– Да нет, это я так. Понимаете, хотел поскорее сделать снимки и вернуться. Отпуск у меня вот-вот, а я любитель-рыболов. Щук думал половить. Лето под Москвой тёплое. А здесь оно как?
– Кусочками: холодное, тёплое, опять холодное.
В это время облака над морем разошлись и выглянуло солнце. Вода из серой стала синей. На мостике потеплело.