Рассказы и стихи (Публикации 2011 – 2013 годов)
Шрифт:
Чистота!
Только даже во время еды
Мы о ней размышляли едва ли.
Временами дрожали над каплей воды,
А порой над секундой дрожали.
И шутили солдаты, мол, грязь – не беда,
Вымыть
Но важнее, что есть у солдата еда,
А от грязи – подохнут микробы.
Невзначай я копнул неприятный завал,
И немедля возникла дилемма.
Сам голодный, еду иногда воровал…
С чистотой согласуется тема?
Не в запас воровал боевой лейтенант –
Чтобы только не сдохнуть до боя.
А в тылу прибирал всё к рукам интендант,
Смелый на руку, знал, как присвоить.
Он с быка получать умудрялся отёл,
Он ворочал едой и вещами.
А какими руками влезал он в котёл
С водянисто-солдатскими щами!
В штабе закусь и водка – широкой рекой.
И «герою» с расплывшейся мордой
Полупьяный начальник нечистой рукой
Императорски жаловал орден.
Приписали ему моё место в бою,
Подчинённых моих достиженья…
И опять своровали награду мою,
Соблюдая закон сохраненья.
Не страшились большого начальства пинка
Под прикрытьем взаимной поруки.
Хоть рука руку моет, но наверняка
Оставались нечистыми руки.
Грязь нетрудно заметить на чистом полу.
Но останешься в схватке
Чист в окопной грязи. Ну а тех, кто в тылу
Как разделим на чистых-нечистых?
Я не знаю, как выжил в смертельном бою.
Помню лишь госпитальные муки.
Перебитые руки в крови и в гною,
Разве это не чистые руки?
Было ясно на фронте, кто свой, кто не свой.
Было ясно, где чисто, где грязно.
А в гражданском житье я ходил, как слепой,
Подвергаясь нечистым соблазнам.
Как-то в частную лавку втащил меня друг.
Цены дикие в лавке. Но было
Бакалейных товаров обилье. И вдруг,
Как мираж – туалетное мыло.
Совершали мы в баню повзводный бросок,
Я смывал с себя грязи избыток.
Дурно пахнущий ржавого мыла брусок
Был нам дорог, как золота слиток.
Этим мылились мылом во время войны
И сейчас, в первый год невоенный.
Туалетное мыло! Мы были вольны
Только грезить о нём, незабвенном.
Положил на прилавок пахучий пакет
Сам хозяин, предельно учтивый.
Но увидел я вдруг: «Reines j"udisches Fett»*
На обёртке блестящей красивой.
Онемел. Задохнулся. Проклятья и мат,
Изрыгал я, от боли зверея.
Где-то в Пруссии мне показал наш комбат
Абажуры из кожи евреев.
Но, громя эту лавку, был верен себе: