Рассказы из моей первой жизни
Шрифт:
Второй буровой профиль располагался прямо за нашими палатками. Еще летом я умудрился угадать, где проходит рудная залежь, и дал задание экскаваторщику выкопать траншеи, проследил рудную зону и поставил длинные колы на устьях будущих скважин. Там намечалось четыре скважины. На первой развевался красный флаг с серпом и молотом, который я привез еще весной, и этот флаг действовал буровикам на нервы: – им хотелось, прежде всего, пробурить этот профиль, рядом с их вагончиком.
Бурение
Когда, наконец, приехал вездеход с соляркой, я с буровой бригадой отправился на северный профиль, где стоял наполовину занесенный снегом, буровой станок. Когда буровой мастер открыл тепляк, но вся буровая бригада ахнула и произнесла несколько непечатных выражений. Он был забит снегом по самую крышу. Прежде чем бурить, надо было убрать снег. Пока бригада материлась и фотографировала свой буровой станок, вездеход старался подъехать к буровому станку поближе. Это ему не удавалось, так как глубина снега была около трех метров, и он рычал от напряжения, пытаясь проехать по столь глубокому сугробу. Где-то здесь, под сугробом, находились ящики с керном, которые мне надо было забрать. Но найти их под трехметровым сугробом было просто нереальным, и я не мог исполнить просьбу главного геолога.
Вездеход после десяти минут возни по сугробам, сумел подъехать к тепляку, и мы выкатили бочки с соляркой, – прямо к буровой установке.
Через два дня, когда буровики все сделали, – вычистили снег в тепляке и заправили соляркой дизель, они начали бурить. Последняя скважина, самая глубокая на этом профиле, была всего тридцать пять метров. Когда я закрыл ее, то разочарованные буровики потащили свой буровой станок на второй буровой профиль, – к нашим палаткам, а второй трактор притащил на первый профиль вагончик с геофизиком – сделать каротаж: геофизические исследования в скважинах.
Так. Самое тяжелое было позади: – самый северный профиль был закончен, руда оказалась на месте, и можно было не спеша бурить скважины около нашего лагеря. Я так думал, – но все оказалось сложнее и труднее. Бураны следовали один за другим, а скважины оказались отрезанными
Я ходил на буровую на широких лыжах, но буровикам приходилось брести на работу по колено в снегу, и чистить каждое утро свою тропинку. Кроме того, тракторам тоже было несладко – они таскали буровой станок по глубокому снегу, и подтащить вагончик с геофизическим оборудованием им тоже было нелегко. Но для геологов, которым надо было описывать керн и мерять его радиоактивность, было удобно – скважины были рядом с палатками.
Первая скважина на этом профиле была совсем неглубокая – всего семь метров. Вторая около пятнадцати метров. Буровики чувствовали, что если так пойдет бурение, то они останутся без премии, и проклинали меня каждый день. Я был с одной стороны доволен, что пока все шло хорошо, и скоро я поеду домой, – к своему письменному столу, но было немного жалко буровую бригаду – им не хватит метража для премии.
Осталась последняя на этом профиле скважина. Буровикам надо было пробурить осадочные породы и войти в граниты. Урановая руда вообще-то была в осадочных породах, но им следовало войти в граниты на несколько метров, чтобы исключить возможность встретить еще одну осадочную толщу с ураном.
Буровики волновались: – им, чтобы получить премию, надо было, как минимум, пробурить еще метров шестьдесят, а скважина по моим подсчетам, должна быть метров сорок. Мы с геологом пришли утром на скважину, чтобы замерять радиоактивность пород. Аномалия, связанная с урановой рудой, должна уже быть в керне, но, сколько мы не меряли радиометром керновые ящики, ее не было. Была незначительная аномалия, но нам этого было мало. И шли осадочные породы, вместо гранитов. Поругавшись немного, мы стали мерять радиометром весь керн, а потом ушли в палатку. Я – досыпать, а Саша – строить геологическую колонку.
Буровики предчувствовали, что скоро им надо было собираться домой: – должна приехать другая бригада, и старались, как можно быстрее закончить эту скважину. Для этого им надо было добуриться до гранитов. Но гранитов в скважине не было, – шли осадочные породы, без урановой руды. Они уже пробурили шестьдесят метров, и до премии им было рукой подать – пробурить несколько десятков метров. Позвонил наш начальник партии и сказал, что на следующий день должен был приехать вездеход со сменой и горючим. Я начал потихоньку собираться домой, – все-таки последняя скважина, и она вот-вот должна быть добурена.
Конец ознакомительного фрагмента.