Рассказы из сборника 'Отступление'

Шоу Ирвин

– Теперь вы удовлетворены?
– спросил я у красноармейца.

– Теперь я удовлетворен, - ответил он.

Я выстрелил из винтовки в кирпичную стену подвала.

В небольшом помещении грохот выстрела был оглушающим. Все, кроме солдата, вздрогнули, вздернув головы. Запах пороховой гари оказался настолько резким, что я чихнул.

– Что ты собираешься сделать?
– дрожащим голосом осведомился папаша.

Я передернул затвор винтовки, чтобы выбросить стреляную гильзу и послать в патронник новый заряд.

–

Это так делается?
– для большей уверенности поинтересовался я.

– Точно, - равнодушно ответил смертельно уставший красноармеец.

– Что ты намерен сотворить?
– спросил Киров-портной.

Я выстрелил ему в голову. Он умер мгновенно. Меня от него отделяли каких-то три метра.

Остальные прижались к стене, но все порознь, стараясь как можно дальше отодвинуться от своего соседа.

– Даниил!
– возопил папаша.
– Я запрещаю тебе делать это! Ты не смеешь обагрять свои руки их кровью! Даниил!

Я выстрелил в старшего брата портного.

Старик Киров начал рыдать. Он упал на колени и, протянув ко мне руки, забормотал:

– Даниил, Даниил, мальчик мой...

Я увидел его в ярко освещенной комнате дома портного, увидел его беззубый оскаленный рот, тянущиеся к тете Саре руки... Я застрелил его, стоящего передо мной на коленях.

Отец разразился рыданиями и бросился вон из подвала. Сара и мама по-прежнему стояли у меня за спиной. Красноармеец, чтобы не уснуть, протер кулаком глаза. Я чувствовал себя счастливым. Но это было счастье с привкусом горечи.

Я передернул затвор.

– Прости меня, прости...
– лепетал самый младший из Кировых.
– Я не занял, что де...

Я нажал на спуск и он, завертевшись волчком, рухнул на тело своего отца.

Я ещё раз передернул затвор и тщательно прицелился в очередную жертву. Этот человек стоял спокойно и, глядя в потолок, потирал нос.

Я нажал на спуск, но ничего не случилось.

– Нужна новая обойма, - сказал красноармеец и протянул мне патроны. Я открыл затвор, вставил обойму, вогнал патрон в патронник и прицелился. Моя очередная жертва все так же стояла, глядя в потолок и потирая кончик носа. Было даже несколько странным увидеть его через мгновение мертвым.

Когда я в последний раз открывал затвор, владелец штыка бросился на меня, толкнул, промчался мимо и помчался вверх по ступеням лестницы. Я кинулся за ним. Он успел выскочить на улицу. Выбежав из дома, я выстрелил в него, и по какой-то странной случайности не промахнулся. Владелец штыка упал, но тут же поднялся и побежал дальше. Я бросился вдогонку, выстрелив на ходу. Он снова упал. И снова поднялся. Но на этот раз значительно медленнее. Встав с земли, он побрел на заплетающихся ногах, и у меня было более чем достаточно времени, чтобы подойти ближе и тщательно прицелиться. Этот миг был для меня мигом счастья. Я получал наслаждение при виде качающейся окровавленной фигуры в рамке прицела

моей винтовки. Я выстрелил. Он упал. Затем попытался приподняться на одной руке, но рука подломилась, и он ткнулся лицом в грязь. Теперь навсегда.

Я стоял, ощущая под ладонью тепло винтовочного ствола. Я чувствовал себя опустошенным, и меня обуревало разочарование. Мщение вовсе не принесло мне той радости, о которой я мечтал, находясь в доме Кирова. Чаши весов так и не уровнялись. Эти люди умерли слишком легко. Они слишком мало страдали, и, в конечном итоге, я остался в проигрыше.

Подошел красноармеец, я отдал ему винтовку и заплакал.

– Все в порядке, юный товарищ, - сказал он, погладил меня по голове и, повесив обе винтовки на плечо, отправился немного поспать.

В этот момент подошли мама и Сара, чтобы увести меня домой.

Отец перестал со мной разговаривать и даже не смотрел в мою сторону всю неделю, в течение которой мы оплакивали дядю Самуила. За эти немногие дни я стал совсем другим человеком, и больше не мог оставаться в доме отца на положении недоросля-школяра. Одним словом, я решил уйти.

И я ушел.

Красные снова оставили Киев, война тянулась ещё очень долго, и домой я вернулся не скоро. К этому времени мой отец уже умер.

Церковь Св. Марии Магдлины, сооружена в 1764г. Перестроена в 1806 г. Пьера Виньона и превращена в Храм славы Великой армии. Религиозные функции возвращены в 1816г, после реставрации Бурбонов. ( Здесь и далее примеч. переводчика).

Шарль Буайе (1899-1978) - французский актер и киноактер. С 1931 г. в Голливуде. Снялся почти в восьмиесяти фильмах.

Песня (нем.)

Ремю (1883-1946), наст. имя Жюль Огюст Мюрер. Актер театра "Комеди франсез". Прославился в заглавных ролях пьес Мольера - в первую очередь "Мещанини во дворянстве и "Мнимый больной".

Лонгфелло Генри Уодсуорт (1807-82), американский писатель. Поэт романтик. Одно из наиболее известных произведений - "Песнь о Гайавате" (1855 г; на основе индейских сказаний).

Один из наиболее крупных и дорогих универмагов Нью-Йорка.

Престижный женский колледж в штате Нью-Йорк.

Остров в заливе Нью-Йорка, на котором расквартированы части береговой охраны. Пурли мурли.

Луис Джо Барроу (1914-81) - чемпион мира в тяжелом весе (1937-49) среди боксеров профессионалов.

Джек Демпси - (1895-1983), наст имя Уилльям Харрисон Демпси. Чемпион мира в тяжлом весе (1919-26) среди боксеров профессионалов.

Известные киноактрисы Голливуда.

Бэрримур - семейство известных голливудских киноактеров. Наиболее знамениты Джон и Лайонел Бэрримуры.

Намек на фрегат "Конститъюшн", прославившийся во время Войны за независимость и получившим прозвище "Старые железные бока" или "Железнобокий". До настоящего времени в составе кораблей ВМС США под №1. На вечном приколе в гавани г. Бостона.