Рассказы Ляо Чжая о необычайном
Шрифт:
Оказалось, что это мальчик, начитанный в книгах. Как-то раз он шел домой из школы. К нему пристал с разными соблазнами маг, давший ему, кроме того, еще какое-то снадобье, от которого все четыре его конечности съежились быстро, сократились. Тогда маг стал носить его с собой как игрушку или прибор для фокуса.
Правитель рассердился и казнил мага, а мальчика оставил у себя. Хотел было лечить его, но до сих пор все еще не набрел на верное средство.
ГУБЕРНАТОР ЮЙ ЧЭНЛУН
(Рассказ первый)
Губернатор Юй Чэнлун [471] , ревизуя ведомство, прибыл в укрепление на почтовом тракте, называемое Гаою.
Местный правитель не знал, что делать. Тогда генерал приказал, чтобы все ворота города были заперты, но для прохода оставлены лишь одни [472] , в которые он велел свободно впускать и выпускать людей. Пристав должен был караулить ворота и строго обыскивать всякую поклажу и ношу.
471
«Губернатор Юй Чэнлун». – Губернатор, о котором здесь речь, в конце XVII в. пользовался большой известностью вообще, и особенно при дворе одного из умнейших царей Китая – Канси, который выказывал ему всяческое расположение, даже подарил собственноручно составленные и написанные стихи, в которых, между прочим, писал так:
Влиянье царя начинается с самых границ, — Замок к нему, ключ держит мой важный министр.472
… оставлены лишь одни (ворота)– из четырех, обычных для небольшого города.
Затем генерал обратился ко всему населению города с увещанием вернуться по домам и ждать завтрашних обысков на предмет обязательного отыскания украденных вещей.
В то же время он шепнул приставу, чтобы, – в случае, если какой-нибудь человек войдет и выйдет через ворота дважды, – чтобы он его сейчас же схватил.
После полудня пристав задержал каких-то двух людей, у которых, однако, никакой при себе поклажи но оказалось.
– Они-то самые воры и есть, – сказал генерал.
Оба задержанные протестовали и все время доказывали свою невиновность. Тогда генерал велел раздеть их и обыскать.
Оказалось, что у них в халатах было вдето по две смены женских платьев, и как раз тех самых, что были в украденном приданом.
Воры, оказывается, испугались, что на следующий день будет общий обыск, и поторопились с переноской вещей в другое место.
А так как вещей было много и, следовательно, перенести их было трудно, то они надели их на себя поплотнее и стали выносить почаще.
ГУБЕРНАТОР ЮЙ ЧЭНЛУН
(Рассказ второй)
Когда наш генерал был еще лишь начальником фу [473] , он заехал как-то в город, подведомственный его соседу по управлению. Ранним утром, проезжая по предместью, он видит, что двое каких-то людей несут на постели больного. Больной был накрыт большим одеялом. На подушке были видны волосы, в которые была воткнута булавка с фигурой феникса. Женщина лежала на постели боком, а с обеих сторон рядом с нею шли четверо дюжих мужчин, которые поочередно подходили и руками охватывали одеяло, подтискивая его под тело больной, из опасения, по-видимому, что ей дует.
473
… был… начальником фу– то есть начальником департамента провинции.
Через
– Это наша сестра, – был ответ, – она при смерти, и вот мы ее несем к мужу.
Генерал, проехав еще два-три ли, снова послал слугу вернуться и посмотреть, в какую деревню они вошли. Слуга пошел за ними по пятам. Видит, что они дошли до какой-то деревни и что их встретили и ввели к себе двое каких-то мужчин. Слуга пошел и доложил обо всем этом генералу. Тогда генерал обратился к правителю этого города с вопросом, не было ли в городе грабежа.
– Не было, – отвечал правитель.
Дело в том, что в ту пору с чинопроизводством было строго, и поэтому как высокие чины, так и мелкие служащие скрывали случаи грабежа, так что о грабежах с убийством молчали даже потерпевшие от них, не смея никому ничего сказать. Генерал, заняв помещение в гостинице, велел одному из домашних слуг расспросить вокруг поподробнее.
Оказалось, что действительно в городе одна богатая семья подверглась нападению дюжих грабителей, которые замучили жертвы каленым железом насмерть.
Генерал велел позвать к себе сына этой семьи и стал расспрашивать о том, как все это случилось. Сын потерпевших упорно не признавал грабежа.
– Я, видишь ли, – сказал тогда генерал, – уже подумал о тебе и поймал здесь крупных грабителей. Ничего иного у меня и в мыслях нет.
Тогда сын упал генералу в ноги и стал слезно умолять о разрешении ему смыть обиду за погибших.
Генерал въехал в город и направился к правителю для свидания с ним. После этого отрядили сильных служителей, и те ранним утром прямо направились в указанный им сельский дом, где и захватили восемь человек. При первом же допросе все сознались в грабеже.
– А кто ж у вас был больной женщиной? – поинтересовался генерал.
Разбойники показали, что в ту самую ночь они были в притоне разврата, где и уговорились с одной из девиц, что они положат серебро на кровать, а она будет его держать в охапке вплоть до прибытия в гнездо. Там и поделили.
Все выражали свое восхищение сверхчеловеческою прозорливостью генерала.
– Как только вы могли все это дознать? – поинтересовался кто-то.
– Это очень легко было уразуметь, – ответил генерал, – да только люди не обращали внимания. Подумайте: ну как могло статься, чтобы молодая женщина, лежа на постели, позволяла кому-либо запускать руку под одеяло? Потом, они шли, переменяя плечи. Значит, было очень тяжело. Затем они, скрещивая руки [474] , берегли ношу. Значит, там что-то было. Наконец, если прибывает больная женщина, лежащая в беспамятстве, то уж обязательно найдется женщина же для ее встречи у самых ворот. А видны были только мужчины, которые притом же ни звуком не выказали ни тревоги, ни интереса. Вот почему я с уверенностью знал, что это грабители.
474
… скрещивая руки– то есть не отнимая рук.
КАК ОН РЕШИЛ ДЕЛО
На запад от уездного города был горный хутор. Один торговец был кем-то убит на дороге, а через ночь покончила с собой его жена. Брат торговца пошел с жалобой к судье, которым в это время в Цзычуани был Би Ичжи. Судья лично явился на место для освидетельствования и, увидев, что в холщовой обертке было еще цяней пять серебра и что она лежит у поясницы убитого, как и лежала, понял, что убийство совершено не из-за денег.
Велел схватить соседей и старост из двух ближних деревень и допросил их, но нитей было чрезвычайно мало. Не стал их бить, а отпустил по домам. Велел лишь понятым внимательно присматриваться и делать ему доклады о своих наблюдениях раз в десять дней.