Рассказы (Миры Альфреда Бестера. Том 4)
Шрифт:
Дверь отворилась.
— Добрый вечер! Мистер Бьюкенен, если не ошибаюсь? — обратился Фостер к мужчине свирепого вида.
— А вам-то что? — ответствовал тот.
— Моя фамилия Дэвис, — представился мистер Фостер. — Я из союза радиовещательных корпораций. Мы составляем сейчас список людей, удостоившихся премии. Вы разрешите мне войти? Я вас не задержу…
Мистер Фостер-Дэвис протиснулся в прихожую и через несколько мгновений уже беседовал в гостиной с мистером Бьюкененом и его рыжеволосой женой.
— Вы когда-нибудь
— Никогда, — запальчиво ответил мистер Бьюкенен. — Такой возможности нам ни разу не представилось. Кому угодно, только не нам.
— Все эти холодильники и деньги, — заговорила миссис Бьюкенен. — И поездки в Париж на самолете и…
— Именно поэтому мы и составляем данный список, — перебил ее мистер Фостер-Дэвис. — А из ваших родственников тоже никто не получал премий?
— Да разве их возможно получить? Там ведь все заранее…
— А ваши дети?
— У нас нет детей.
— Понятно. Большое спасибо. — Мистер Фостер-Дэвис совершил уже известную нам манипуляцию с карандашом и блокнотом и спрятал их в карман. Ловко отделавшись от разгневанных Бьюкененов, он вернулся к своей машине, вычеркнул еще одну фамилию, внимательно прочел адрес, стоящий возле следующей, и отправился в путь.
Он подъехал к дому N1215 по улице Ист-68. Это был красивый особняк, сложенный из темного песчаника. Дверь отворила горничная в накрахмаленном переднике и наколке.
— Добрый вечер, — поздоровался он. — Мистер Бьюкенен дома?
— А кто его спрашивает?
— Моя фамилия Хук, — ответил мистер Фостер-Дэвис. — Я веду опрос по поручению Бюро Усовершенствования Деловых Взаимоотношений.
Горничная скрылась, затем вновь возникла и проводила мистера Фостера-Дэвиса-Хука в маленькую библиотеку, где стоял, держа в руках чашку и блюдечко из лиможского фарфора, решительного вида джентльмен в смокинге. На полках поблескивали корешками дорогие книги. В камине пылал настоящий огонь.
— Мистер Хук?
— Да, сэр, — ответил обреченный. На сей раз он обошелся без блокнотика. — Я вас не задержу, мистер Бьюкенен… Всего несколько вопросов.
— Я возлагаю огромные надежды на Бюро Усовершенствования, — провозгласил мистер Бьюкенен. — Наш главный оплот против вторжения…
— Благодарю вас, сэр, — прервал его мистер Фостер-Дэвис-Хук. — Случалось ли вам когда-нибудь терпеть материальный ущерб в результате мошеннических проделок какого-либо бизнесмена?
— Такие попытки предпринимались, но безуспешно.
— А ваши дети?… У вас ведь есть дети?
— Мой сын еще, пожалуй, слишком юн, чтобы стать жертвой подобных покушений.
— Сколько же ему лет, мистер Бьюкенен?
— Десять.
— Может быть, в школе, сэр? Ведь существуют жулики, специализирующиеся по школам.
— В школе, где учится мой сын, это исключено.
— А какую школу он посещает, сэр?
— Заведение
— Одна из лучших наших школ. Посещал он когда-нибудь обычную городскую?
— Никогда.
Обреченный вытащил карандаш и блокнотик. Сейчас ему и в самом деле надо было кое-что записать.
— А других детей у вас нет, мистер Бьюкенен?
— Дочь семнадцати лет.
Мистер Фостер-Дэвис-Хук задумался, начал было писать, но передумал и закрыл блокнот. Вежливо поблагодарив хозяина, он удалился, прежде чем тот успел спросить у него удостоверение личности. Горничная выпустила его из дому, он торопливо сбежал с крыльца, открыл дверцу автомобиля, вошел, и в ту же секунду сокрушительный удар по голове сбил его с ног.
Когда обреченный пришел в себя, ему показалось, что он с похмелья. Он уже собирался было потащиться в ванную, когда осознал, что валяется на стуле, словно костюм, приготовленный для чистки. Он раскрыл глаза, и у него возникло ощущение, что он попал в подводный грот. Тогда он отчаянно заморгал, и вода схлынула.
Он находился в маленькой адвокатской конторе. Прямо перед ним стоял плечистый человек, похожий на расстригу Санта-Клауса. В стороне, на краешке стола, сидел, беспечно болтая ногами, тощий юноша со впалыми щеками и близко посаженными глазами.
— Вы меня слышите? — осведомился плечистый.
Обреченный промычал нечто утвердительное.
— А говорить вы можете?
Он снова замычал.
— А ну-ка полотенце, Джо! — весело произнес плечистый.
Тощий юноша слез со стола и, подойдя к стоявшему в углу умывальнику, намочил в воде полотенце. Потом встряхнул его, неторопливо подошел к стулу и вдруг, словно охваченный звериной яростью, наотмашь хлестнул по лицу избитого человека.
— Бога ради! — вскрикнул мистер Фостер-Дэвис-Хук.
— Вот так-то лучше, — сказал здоровяк. — Моя фамилия Герод. Уолтер Герод, адвокат. — Он подошел к столу, на котором лежали вещи, вынутые из карманов обреченного, взял в руки бумажник и показал его владельцу. — Ваша фамилия Варбек. Марион Перкин Варбек. Верно?
Тот уставился на бумажник, потом на Уолтера Герода, адвоката, и только после этого ответил на вопрос:
— Вы правы, моя фамилия Варбек. Впрочем, посторонним людям я никогда не представляюсь как Марион.
Новый удар мокрым полотенцем по лицу, и мистер Варбек навзничь рухнул на стул.
— Довольно, Джо, — проговорил Герод. — Прошу не повторять впредь до особого распоряжения. — Затем он обратился к Варбеку: — Что это вас так заинтересовали Бьюкенены? — Он подождал ответа и приветливо продолжал: — Джо вас выслеживал. Вы обрабатывали в среднем по пять Бьюкененов за вечер. Всего тридцать. Куда вы целите?
— Да что это за дьявольщина наконец? — возмутился Варбек. — Какое право вы имели похищать меня и допрашивать таким образом? Если вы полагаете, что можно…