Рассказы (Миры Альфреда Бестера. Том 4)
Шрифт:
И позже:
— Ты видел сотни таких, как она, пока Джонни вел поиски. Почему ты не влюбился ни в одну из них?
И под конец:
— Ну, и что ты собираешься делать?
Он сделал единственное, что может сделать честный человек в такой ситуации, и попытался превратить свою страсть в дружбу. На следующее утро он вошел в комнату Симы, одетый в старый оборванный костюм, небритый, с взлохмаченными волосами. Он устроился в ногах ее кровати и, пока она ела заботливо приготовленный завтрак, предписанный Голландом, жевал сигарету
Он заказал для нее платье. Заказал не того размера и, когда она показалась в нем, она выглядела так восхитительно, что ему захотелось ее поцеловать. Но вместо этого он ткнул ее кулаком, очень ласково и торжественно, и повел покупать одежду. Когда она появилась в подходящей одежде, то выглядела настолько очаровательно, что он опять ткнул ее кулаком. Потом они пошли в кассу и взяли билеты на ближайший рейс до Росс-Альфы-3.
Алкист намеревался подождать несколько дней, чтобы девушка отдохнула, но был вынужден спешить, опасаясь самого себя. Это было единственное, что спасло обоих от взрыва, уничтожившего дом и частную лабораторию биохимика Голланда, в котором погиб и сам биохимик. Алкист не узнал об этом. Он с Симой уже был на борту корабля, бешено борясь с искушением.
Одной из известных всем вещей о космических путешествиях, о которой, однако, не упоминается, является их возбуждающее действие. Как в древности, когда путешествующие через океан на корабля пассажиры неделями оказывались изолированными в своем крошечном мирке, они были отрезаны от действительности. Лайнер являлся местом полной свободы от прежних связей и ответственности. Все осталось позади. Здесь ежедневно возникали тысячи мимолетных романов — быстрых, пылких связей, дающих наслаждение полной безопасностью и кончающихся в день прибытия.
И в такой атмосфере Фрэнк Алкист поддерживал строгий самоконтроль. Ему не помогало то, что он был известен своим громадным животным магнетизмом. В то время, как дюжина красивых женщин бросалась на него, он сохранял роль старшего брата, тискал и щипал Симу, пока она не взмолилась.
— Я знаю, вы прекрасный друг мне и Джонни, — сказала она в последнюю ночь, — но вы измучили меня, Фрэнки. Я вся покрыта синяками.
— Да, я знаю. Это привычка. Такие люди, как Джонни, думают мозгами. Я думаю кулаками.
Они стояли перед прозрачным штирбортом, омываемые мягким светом приближающейся Росс-Альфы, и не было ничего более романтичного, чем вельветовый космос, иллюминированный фиолетово-белым светом далекого солнца. Сима склонила голову на бок и взглянула на Алкиста.
— Я разговаривала кое с кем из пассажиров, — сказала она. — Вы знамениты, правда?
— Скорее, обо мне ходит дурная слава.
— Здесь столько желающих подцепить вас. Но я должна быть первой.
— Первой?!
Сима кивнула.
— Все произошло так внезапно. Я была сбита с толку… и так возбуждена, что не
Она обняла его за шею и поцеловала полураскрытыми губами. Алкиста затрясло.
«Нет, — подумал он. — Нет. Она не понимает, что делает. Она так безумно счастлива при мысли о встрече с Джонни, что не сознает…»
Он отступал, пока не почувствовал ледяную поверхность прозрачной стены, касаться которой пассажирам строго-настрого запрещалось. Прежде чем отойти, он нарочно прижал руки к переохлажденной поверхности. Боль заставила его вздрогнуть. Сима в удивлении отпустила его, и, когда он оторвал руки, на стене осталось шесть квадратных дюймов окровавленной кожи.
Итак, он приземлился на Росс-Альфе-3 с одной девушкой в хорошем состоянии и двумя руками в плохом, и был встречен кислолицым Элдосом Фишером в сопровождении должностного лица, которое пригласило мистера Алкиста к себе в кабинет для очень серьезной конфиденциальной беседы.
— Мистер Фишер обратил наше внимание на то, — сказало должностное лицо, — что вы пытаетесь провезти молодую женщину, находящуюся в незаконном положении.
— Откуда мистер Фишер это узнал? — спросил Алкист.
— Вы дурак! — зашипел Фишер. — Вы думаете, я позволю продолжаться всему этому? За вами следили. Каждую минуту.
— Мистер Фишер информировал нас, — сурово продолжало должностное лицо, — что находящаяся с вами женщина путешествует под чужим именем. У нее поддельные документы.
— Как поддельные? — спросил Алкист. — Она Сима Морган. И в ее документах написано, что она Сима Морган.
— Сима Морган умерла одиннадцать лет назад, — ответствовал Фишер. — Находящаяся с вами женщина не может быть Симой Морган.
— И до выяснения вопроса об ее истинной личности, — сказало должностное лицо, — въезд ей не будет разрешен.
— В течение недели я предоставлю документы о смерти Симы Морган, — торжествующе добавил Фишер.
Алкист поглядел на Фишера и устало покачал головой.
— Сами того не зная, вы создали для меня облегчение, — сказал он. — Единственное в мире, что я хотел бы сделать, это увезти ее отсюда и никогда не допускать, чтобы Джонни встретился с ней. Я так безумно хочу сохранить ее для себя, что… — Он замолчал и потрогал свои забинтованные руки. — Возьмите назад свое обвинение, Фишер.
— Нет, — прорычал Фишер.
— Таким образом вам не удержать их порознь. Вы полагаете, ее интернируют? Кого первого я вызову в суд установить ее личность? Джона Страппа. Как вы думаете, сумеете вы остановить его?
— Существует контракт, — сказал Фишер, — и я…
— Подите ко всем чертям вместе с вашим контрактом. Можете показать ему. Ему нужна девушка, а не я. Возьмите назад свое обвинение, Фишер, и прекратите борьбу. Вы потеряете все.
Фишер злобно поглядел на него, затем проглотил застрявший в горле комок.