Рассказы о героях
Шрифт:
Командование поддержало его, и взвод начал окапываться по всем правилам военной науки. Лейтенант внушал бойцам, что на войне мелочей нет, что уметь обороняться не менее важно, чем уметь наступать, что если мы заняли рубеж, то надо немедленно и хорошо укрепиться.
Предостережения молодого командира оказались верными. В одну из ночей немецкая разведка силами до роты напала на соседний взвод, который дрогнул и стал отходить. Весь удар врага принял на себя артищевский взвод. Он остановил фашистов. С наступлением рассвета вражеская разведка была выбита из окопов. Немцы, пришедшие за «языком», ушли без ничего, оставив
Вскоре взводу было дано задание достать «языка». Решили охотиться в лесу на ничейной полосе, куда немцы приходили за дровами. Группа разведчиков, тщательно изучив местность и разработав план действий, с ночи залегла на месте заготовки дров. Бойцы замаскировались особенно искусно.
Утром на опушке леса появилось пятеро немецких солдат. Трое были вооружены автоматами, один нес пилу, другой топор. Шли они тихо, озираясь по сторонам и ступая след в след.
Ничего не замечая, немцы подошли к месту рубки и совсем недалеко от наших разведчиков остановились у стройной сосны, начали пилить. Работа отвлекала внимание и автоматчиков, обманчивая тишина леса все больше и больше успокаивала их. Выждав минуту, когда фашисты увлеклись рубкой, наши воины по сигналу Артищева дали очередь, скосили трех автоматчиков. Не вооруженных, до смерти напуганных лесорубов окружили и взяли живьем. С фашистской стороны началась беспорядочная стрельба. Но было поздно, разведчики, захватив «языков», успешно отошли к своим.
Вторая удачная разведка — ночной поиск. С группой самых храбрых, крепких воинов Артищев ночью пересек фронт на стыке оборонительных линий противника и углубился в его тыл. Немцы здесь чувствовали себя как дома. Разведчики «облюбовали» часового у склада. Притаились в укрытии и стали ждать подходящего момента. Когда часового стало клонить ко сну, бойцы внезапно напали на него. Фашист даже нажать на спусковой крючок автомата не успел, как ему заткнули рот, а затем связали его, накрыли мешком, уложили на широкие лыжи, прихваченные с собой, и уползли в обратный путь.
Так операция за операцией шли как бы в нарастающей сложности.
Стоял май. Лес затопило талой водой. Командование поставило перед взводом Артищева задачу незаметно укрепиться в «нейтральном» лесу, где разведчики взяли в плен двух немецких лесорубов, и вести наблюдение за противником. Взвод подкрепили минометным и пулеметным взводами.
Освоение нового рубежа продолжалось целый месяц. Срубы для блиндажей и траншей заготовляли в своем тылу, потом бревна перетаскивали и в лесу собирали. Из-за болотистой почвы невозможно было рыть траншеи. Выход нашли. Каждую стенку траншеи делали из двух бревенчатых заборов, промежуток между которыми засыпали землей и утрамбовывали. Одновременно взвод изучал передний край врага.
А там наступило подозрительное оживление. Подтягивались танки, артиллерия, накапливались людские силы. Видимо, немцы решили предпринять контрнаступление. О результатах наблюдений Артищев сообщил в штаб батальона.
В один из вечеров на позицию к Артищеву прибыл взвод разведчиков, которому было поручено выяснить цель сосредоточения вражеских войск. Когда наши разведчики поползли в сторону фашистской передовой, обнаружилось, что гитлеровцы уже выходят на исходные рубежи. Разведка не смогла сообщить об этом своим, так как вражеские
Но вот уханье снарядов прекратилось, и на роту двинулись фашистские цепи.
— Стрелять только по цели! Беречь патроны и мины! — скомандовал Артищев.
В минуту смертельной опасности, нависшей над сотней бойцов, молодой командир показывал образец выдержки и хладнокровия, ясное понимание обстановки. Его четкие команды вселяли уверенность в бойцов. Вот когда пригодились траншеи со сдвоенными бревенчатыми стенами и блиндажи в три наката. Из-за укреплений бойцы встретили вражескую цепь разящим огнем. Стреляли редко да метко, выполняя приказ командира. Пулеметы били короткими очередями. Фашисты залегли и откатились назад.
Снова начался артиллерийский и минометный обстрел. Снова атака. И снова окруженная рота косит и не подпускает врага. Пятнадцать атак предприняли за день фашисты против артищевских бойцов. И каждый раз атаки захлебывались.
На второй день немцы стали атаковать реже, но каждой атаке предшествовала яростная артподготовка. В одну из атак наши бойцы захватили в плен раненого вражеского солдата. Он сообщил, что фашисты потеснили нашу дивизию на 20—30 километров на восток. Правду или неправду говорил пленный, нужно было держаться.
Третий день боев был еще тяжелее. Рота несла немалые потери. На исходе были боеприпасы. Кончилось продовольствие. А тут еще немцы стали поджигать лес, пытаясь огнем и дымом выкурить окруженных. Но когда и пожар не помог, немцы пошли «на дипломатию».
— Рус, сдавайтесь! — кричали они в рупор. — Сдашься — жизнь получишь. Не сдашься — мертвый будешь. Кто голодный — выходи, хлеб дадим.
Насчет хлеба случай посмеялся над фашистами. Двое немецких солдат, тащившие на спине по мешку, видимо, заблудились и неожиданно оказались перед нашими окопами. Бойцы, не раздумывая, дали по ним очередь. Бросив ношу, немцы бежали. В мешках оказался… хлеб, предназначенный, конечно, для немецких солдат. Бойцы, ободренные удачей, стали громко отвечать на увещевания немецкого рупора:
— Хлеб уже получили. Выходи, фриц, пулю дадим!
Но шутка шуткой, а положение было критическое. Еще одного дня не выдержать. Наша дивизия, видимо, отошла. Боеприпасов нет. Связи нет. Продовольствия нет. Что делать? Выходить из окружения, но как? Надо прорываться в сторону противника, решает Артищев. Там нас меньше всего ждут. Выход начать с наступлением темноты. Попытаться уйти бесшумно.
Под покровом ночи похоронили убитых, взяли раненых и цепочкой начали уходить на запад. Немцы не ожидали такой хитрости и просмотрели уход окруженных.
Выбрались бесшумно. Обошли вражеские позиции и повернули на восток. Шли болотистым лесом, куда фашисты боялись нос сунуть. Вязли в трясине, вымокли, обходили топи, пока не наткнулись на свое охранение.
За бои, выдержанные аванпостом, и умелый выход из окружения офицеры сводной роты, в том числе Илья Артищев, были награждены орденами Красного Знамени, а рядовые и сержанты — различными боевыми орденами.
После выхода из окружения десять дней отдыхали. Артищева назначили командиром роты. Пороху понюхал, можно роту взять.