Рассказы о календаре
Шрифт:
Заманчивый план воодушевлял ученого. В Нюрнберге были отличные мастера, изготовлявшие астрономические инструменты высокой точности, и открылась типография. Здесь можно построить обсерваторию и по наблюдениям планет вычислить, а затем напечатать исправленные таблицы.
Ученый сам усовершенствовал типографский станок, заказал новый, четкий шрифт и прежде всего издал книгу Пурбаха о планетах с дополнениями, затем свой знаменитый календарь и астрономические таблицы.
В то время печатные календари уже не были редкостью. Обычно их гравировали на досках, иногда украшая незатейливыми рисунками. Большей частью это были стенные листы вроде нынешних табель-календарей,
Календарь, напечатанный Региомонтаном в 1474 году, отличался таким совершенством, что надолго стал непревзойденным образцом. Это был уже не стенной табель-календарь, а целая книга на шестидесяти четырех страницах — подлинно научное исследование с таблицами, чертежами и вращающимися кругами для самостоятельных расчетов на каждый год.
Чего только не было в этом удивительном календаре! Кроме обычных сведений он указывал, где, в каком созвездии зодиака, находятся Солнце и планеты, правила для расчетов кругов Солнца и Луны, точные даты, часы и минуты новолуний и полнолуний на каждый месяц, а лунных и солнечных затмений — больше, чем на полвека вперед: с 1475 до 1530 года. При этом в календаре было отмечено, когда — день, часы и минуты — начнется затмение и сколько времени продлится, а в некоторых случаях закрашена желтым цветом та часть диска Солнца или Луны, какая будет закрыта.
Тогдашние часы, еще без маятника, показывали время с грубыми ошибками, стоили очень дорого и были доступны лишь самым богатым людям. В своей книге Региомонтан опубликовал чертежи солнечных часов и подробно описал, как их построить. Словом, это был не календарь, а настоящая энциклопедия измерения времени.
Вскоре Региомонтана снова вызвали в Рим, чтобы решить один «наболевший» вопрос. Еще в XIII веке выдающийся английский ученый Роджер Бекон, просидевший по приговору церкви больше двадцати лет в тюрьме, предлагал исправить юлианский календарь. Не раз напоминали об этом и другие ученые. Не раз обсуждали календарные неполадки и на «вселенских» соборах.
Наконец папа Сикст IV задумал положить конец долговечным спорам, посоветовавшись с астрономами. Вот для чего в 1475 году он и пригласил Региомонтана. Но после приезда в Рим ученый заболел чумой и скончался в 1476 году, едва достигнув сорока лет. Прошло еще больше века, пока долгожданная реформа была осуществлена.
Дэ революционибус…
Астрономические таблицы и календарь Региомонтана, как и компас, стали неразлучными спутниками мореходов, особенно тех, кто отправлялся в дальнее плавание. Однако с течением времени планеты опять стали «капризничать».
И снова повторилась старая история: астрономические таблицы, тщательно вычисленные Региомонтаном, оказались недостаточно точными. А ведь эти таблицы и указанное в них положение планет на небе помогали определять место корабля в открытом море. Капитаны и штурманы ошибались в своих расчетах, это надолго удлиняло плавания, а нередко приводило к кораблекрушениям.
Астрономы безнадежно заблудились в своих вычислениях, как в дремучем лесу. Но не от всякого заблуждения легко освободиться.
Больше всего люди верят своим глазам. Недаром говорим мы о том, что считаем бесспорным: «Да ведь это же очевидно!» или «Я это видел собственными глазами!»
Так же «очевидно», что Солнце и звезды кружатся по небу, а движения Земли никто не чувствует. Можно ли усомниться в том, что все небесные светила обращаются вокруг неподвижной Земли?! К тому же
Как и в древности, слепая вера мешала развитию знаний, а христианская религия стала злейшим и опасным врагом науки. Только один человек мужественно дерзнул отказаться от учения Птолемея, неизменно царившего над умами почти полторы тысячи лет.
Это был гениальный астроном Николай Коперник.
Он обладал огромными познаниями в медицине и математике, искусстве, философии, строительном деле, но самой любимой наукой его с юных лет стала астрономия. Много лет изучал ее Коперник сначала в Кракове, тогдашней столице Польши, по трудам Пурбаха и Региомонтана, затем в лучших университетах Италии.
В 1515 году папа Лев X, тот самый, что столь непочтительно отозвался о Христе, решил исправить календарь. Для этого «богоугодного» дела в Рим пригласили Коперника. Он и сам считал календарную реформу желательной, но все же отказался под тем предлогом, что движение Солнца еще недостаточно изучено.
В это время Коперник уже неутомимо трудился над знаменитым сочинением, которому посвятил больше половины своей семидесятилетней жизни. «Я не боюсь утверждать, — писал он, — что Земля за год совершает большой круг, в центре которого находится Солнце». По своим кругам движутся вокруг Солнца и планеты. Нам только кажется, что звезды кружатся вместе с небесным сводом — это иллюзия, обман зрения: в действительности сама Земля вращается вокруг своей оси.
Коперник, можно сказать, открыл новую планету: к пяти, уже известным в то время, он добавил шестую, на которой живем мы, люди. Великий ученый разгадал наконец древнюю тайну планет и странных завитушек на их пути: ведь люди наблюдают планеты из своего «жилища», с Земли, но сама она не стоит на месте, а непрерывно движется вокруг Солнца.
Теперь всем нам кажется нелепой мысль о том, что Земля величаво хранит вечный покой, а беспредельная Вселенная хороводит вокруг этой ничтожной по сравнению с нею планеты. Но великим мужеством пришлось вооружиться Копернику, чтобы разоблачить заблуждение, царившее над умами в течение тысячелетий. Гениальный астроном-мыслитель знал, чем рискует, низвергая самый прочный и, казалось, неуязвимый устой крепости средневекового мировоззрения.
Книга Коперника «Об обращениях небесных кругов» была напечатана в 1543 году на латинском языке под названием «Дэ революционибус орбиум целестиум». Она совершила революцию не только в астрономии — она вынесла смертный приговор всей богословской «науке», начиненной нелепостями. Словно в затхлую темницу сквозь открытое настежь окно ворвался яркий свет и живительный, свежий воздух, сметавший пыль древних суеверий и предрассудков.
К счастью, церковь не сразу уразумела, какой взрывной силой угрожает ей учение Коперника. Его книга была написана трудным языком, густой частокол математических вычислений и формул скрывал революционные идеи и отпугивал даже образованных читателей. Наконец, предисловие разъясняло, что новое учение «нельзя считать ни истинным, ни вероятным», а лишь удобным для астрономических вычислений.
Это «обеззараживающее» предисловие напечатал без ведома ученого и без своей подписи богослов Осиандер, чтобы читатели приняли его за авторское. И сам Коперник, уже безнадежно больной, вероятно, не обнаружил подлога: первый экземпляр книги он получил незадолго до смерти.