Рассказы о капитане Бурунце
Шрифт:
Норайр сидел в своей комнате — почему-то на подоконнике- и с увлечением писал карандашом в тетради бесконечные формулы.
Бурунц возмутился:
— Что за место для занятий!
— Двух зайцев тут убиваю,- смущенно объяснил Норайр.- Во-первых, очень светло. Во-вторых, увижу, когда она будет подходить.
— Кто?
— Дуся…
Бурунц стащил его с подоконника:
— Верно люди говорят: куда сердце лежит, туда и око глядит!
Он четко изложил Норайру сущность дела. Нужно разъяснить этому Хорену, что
— В общем, придет такой с длинной шеей,- давал Бурунц последние наставления.- Вежливо извинись: «Розочка, мол, явится сию минуту, а вы посидите». Поговори с ним, как мужчина с мужчиной. Постарайся убедить, пробрать насквозь, до совести докопаться, если она у него еще есть…
Норайр загорелся.
— А можно дать ему разок по шее? — спросил он с вожделением.
— Еще чего! — Бурунц погрозил кулаком.- Смотри, как бы он тебе не дал! По шее стукнуть — ума не требуется. Ты его так расшевели, чтобы он захотел нам помочь.
Уже в дверях крикнул:
— Во всяком случае, задержишь до моего возвращения!
И побежал к машине.
В прокуратуре он оформил разрешение па обыск в квартире номер три. Позвонил по телефону и попросил подготовить наряд милиции. Затем поехал обратно в общежитие. Шофер медленно вел машину вдоль зеленого бульвара. Товмас и слепой спекулянт все еще сидели на скамьях — заметно нервничали, поглядывая то в один, то в другой конец аллеи.
«Да вот же кого они ждут — Хорена! — сообразил Бурунц.- Они его послали, а теперь нервничают…»
В коридоре у входа в комнату Норайра он остановился. За дверью царило молчание. Бурунц вошел и сразу все понял. Широко расставив ноги, Норайр сидел на стуле посреди комнаты и взглядом, напряженным и устрашающим, гипнотизировал Хорена. А тот, затиснувшись в угол, держался рукой за щеку — багровую, словно обожженную.
Норайр вызывающе объявил:
— Не убедил, но задержал.-И, обернувшись к Хорену, добавил:- Выходи из угла, гад! Вот она, твоя Розочка!
Бурунц неодобрительно поцокал языком. Хорен смотрел на него с ужасом — голова на длинной шее качалась из стороны в сторону, как одуванчик под ветром.
— Бить человека не имеешь права! — сердито сказал Бурунц.- Вот если он принесет жалобу, мы тебя за хулиганство на десять суток…
Норайр искоса взглянул на него — не шутит ли?
И сразу понял-человек рассержен всерьез.
Хорен отрицательно помахал рукой. Жалобу он приносить не намерен. Ни к чему это.
— То-то! — презрительно фыркнул Норайр.
— Теперь помолчи! — приказал Бурунц.- Ты, парень, иди сюда,- подозвал он Хорена.- Хорошенько слушай. Кто украл шелк и каким способом он украден — это мы знаем. Где хранится
— Почему я должен вам помогать? — невнятно пробормотал Хорен.
Норайр крикнул:
— Он от всего отказывается! Я доказывал, убеждал сначала по-хорошему. Что вы с ним нянчитесь?
— Не тебе бы это говорить,- негромко обронил Бурунц.
Он поднялся и несколько раз прошелся по маленькой комнатке.
— Все хочу понять,- мирно и с грустью произнес он,- за что тебя, Хорен, любит хорошая девушка… Значит, видит в тебе что-то такое, от других скрытое… Есть в тебе хоть что-нибудь или уже ничего не осталось?
Норайр опять вмешался:
— Вы и без него все знаете! Квартира номер три и тому подобное. На кой вам нужны его показания?
Бурунц медленно раскачивался, переступая с ноги на ногу.
— Чистосердечные показания больше нужны ему самому, чем мне.- Посмотрел на часы: — Ладно, парень… Кажется, твое время истекло!
Хорен уже с полминуты шевелил губами, а все не решался заговорить.
— Я не хотел… Не хотел, товарищ Бурунц! — выдавил он с воплем и забился головой о стену.- Меня Товмас… Я проиграл Товмасу пять тысяч!
— Отойди от стены,- хладнокровно приказал Бурунц.- Значит, тебя втянул Товмас?
— Да… Он сказал, что мы хорошо заработаем и никто не узнает…
— Полная, значит, безопасность… Для чего вы приехали в Ереван?
— Товмас сказал — будем сами продавать шелк…
Парень немного подтянулся и только время от времени судорожно всхлипывал.
— Но Товмас сегодня уезжает,- добавил он.
— А продано всего десять или двадцать метров,- подсчитал начальник райотдела.- И он уезжает? А как же остальное?
— Не знаю. Мне не все говорят.
— Почему сегодня к инженеру Алояну шелк понес ты, а не слепой?
— Они прислали мальчишку с запиской, чтобы я пошел. Почему?- Хорен помедлил.- Этот Зуб не любит, чтоб к нему на квартиру ходил слепой. Говорит, что слепой и так на примете у милиции…
— Пожалуй, что и верно.- Бурунц затянулся самокруткой.- А кто такой Зуб?
Хорен долго молчал.
— Я не знаю,- признался он виновато.- Честное слово, не знаю, товарищ Бурунц… Ни имени, ни фамилии… Видел его только один раз.
— Два раза,- уточнил Бурунц,- два. Сначала он приезжал к вам ночью на грузовике, чтобы забрать шелк…
— Да-да, верно! — Хорен торопливо кивнул.- Но нет, ведь тогда мы его не видели. Он только постучал в стенку, и мы стали подавать в окошко рулоны…
— А сегодня утром ты был у него дома?
— Нет, вчера вечером. На двери звонок — если к Зубу, то нужно нажать кнопку два раза…- Хорен приложил руки к груди.- Видите, я ничего от вас не скрываю» товарищ начальник!
Норайр презрительно сплюнул: