Рассказы о мире Нэстэ
Шрифт:
У неё действительно получилось задуманное. Семь бутонов невиданного растения словно закачались под лёгким ветерком, даря зрителям не передаваемые ощущения.
Последние аккорды затихали, даря залу тишину. Сиула чувствовала, как по шерстке на спине стекают тонкие струйки пота. Она осторожно опустила инструмент, стараясь чтобы это движение было плавным, без видимой дрожи в руках.
Первые овации неожиданно раздались не привычным свистом, а громкими хлопками, принятыми среди людей. Их было неожиданно много и шли они со стороны родительского сектора, смешиваясь
Уже под непрерывный свист и даже взвизги зала она исполнила положенный поклон и на подгибающихся от усталости ногах вышла со сцены, мечтая о тех десяти минутах, что даны ей для восстановления перед заключительным сводным оркестром.
– Ну ты даёшь! – Суетилась Иррсина, поспешно подставляя футляр.
К самому инструменту она даже не пыталась прикоснуться, отлично помня сколько её подопечная возилась с его тонкой настройкой.
– Сем узоров! С ума сойти. Старый хрыч просто лопнет от гордости, что его ученица смогла сотворить такое. Ты представляешь, как его будет корчить каждый раз, когда он вынужден хвастаться своей ученицей. Пожалела бы старика.
Сиула слабо улыбнулась, благодарно опускаясь в кресло в своем углу. Наставника она уважала, но его постоянные сомнения в ее способностях раздражали и вызывали жгучее желание поставить на место обедневшего аристократа, с чванливостью котрого могла соперничать только его же собственная профессиональная гордость как ориенхориниста и учителя. Хоть она и понимала насколько это глупо звучит, но все же каждый раз стремилась заставить старика против его собственной воли лопаться от гордости за безродную ученицу, к тому же не состоявшегося изгоя.
Иррсина все последние три года наблюдала за этим своеобразным соревнованием. Когда преподаватель показывал очередной приём и не скрывая скепсиса ожидал результата. Старый музыкант был достаточно честен, или считал ниже своего достоинства принижать талантливую девочку.
Он с кривой миной признавал очередное поражение в этом негласном споре на комиссии или после выступления, но только для того, чтобы тут же приступить к демонстрации следующго, еще более сложного приёма, потом ещё, и еще. При этом, он как-то ухитрялся совмещать свое неприятие происхождением Сиулы с присвоенным себе правом гордится ученицей, ставить её в пример младшим классам.
Иррсина слишком долго общалась с Сиулой и присутствовала на всех ее занятиях, чтобы понимать, насколько далеко в этом споре наставник вытащил ее сестру за школьную программу.
Сегодня был последний акт этой, казалось бы, безнадежной битвы. Старый хрыч больше не сможет измываться над своей ученицей и теперь будет вынужден удовлетвориться правом называть лучшую выпускницу школы своей ученицей.
– Все не могут успокоиться. – Прислушалась Иррсина к шуму в зале.
– Ничего, еще есть время. – Откинулась Сиула на спинку кресла. – Гисинта превзошла
– Эм-м-м.
Иррсина смутилась и неуверенно осмотрелась, будто искала пути к отступлению. – Ты понимаешь, это не мамина выходка.
– Как не её?. Кто же ещё мог додуматься изобразить человеческие овации? – Грустно улыбнулась Сиула. – Конечно это она. Или нет?
– Ну, директор прорывался к тебе чтобы прочесть, на настроить перед выступлением, дать указания и прочее. Только я его не пустила.
Сиула нахмурилась подозрительно глядя на сестру.
– Я видела. И что именно могло заставить нашего директора не просто нарушить ритуал ориенхориниста, а опуститься до разговора с несостоявшемся изгоем, я уж не говорю, что он при этом смирился с твоим запретом?
– Ну, понимаешь, тут такое дело. В зале действительно есть люди. Короче, Живущая в Бездне приняла твоё приглашение и присутствует в зале лично, с пятеркой сопровождения. Я не уверенна, но кажется они все твои знакомые. Ты куда? Ты ещё не отдохнула.
Иррсина поспешно подскочила к Сиуле прильнувшей к щели в портьере. Странно, но ни один рабочий сцены, ни даже ворчун распорядитель не стали делать замечание на такое нарушение правил поведения. А ведь они всегда гоняли учеников, норовивших подсмотреть в зал перед выступлением.
– Иррса, это действительно она, ох-х-х.
– Вот тебе и "ох". Такой сюрприз устроила нашему директору, что тот весь год будет икать, и хорошо если один. – Заметил ларсан Варррэн. – А теперь еще и охает.
Старый распорядитель, повидавший не один скандал на своём веку выражался в обычной своей ворчливой манере. Но смотрел на них с не скрываем весельем.
– Такое чувство, что у нас в фойе состоялось выездное заседание мэрии. Весь совет собрался в полном параде. Никогда такого не видел.
Сиула осторожно отстранилась от портьеры и испуганно-восторженно посмотрела на Иррсину.
– Пришла.
– Я не стала тебе говорить перед выступлением. – Осторожно заметила та. – Директор просил передать, что времени после сводного оркестра у тебя будет совсем немного. Ровно столько, пока мэр спустится из своей лоджии и даст краткие инструкции тем, кто его ожидает в фойе.
Иррсина с невольным восхищением наблюдала как младшая двоюродная сестра берет под контроль свои эмоции.
При одном упоминании предстоящего заключительного номера с лица сразу исчез испуг, глаза сосредоточенно замерли, глядя в одну точку, дыхание начало успокаиваться. Перед нею снова стоял почти профессиональный музыкант, готовящийся к выходу на сцену.
Рядом одобрительно хмыкнул старый распорядитель. Он тоже заметил резкую смену настроения и неожиданно весело подмигнул Иррсине.
– Из твоей сёстры выйдет толк. Не зря королевская академия на неё глаз положила.
"Талантливая малышка, далеко продвинулась". – Прокомментировала Лика, со своего места. – "Я мало разбираюсь в этом, но даже меня проняло".