Рассказы об античном театре
Шрифт:
Увидев труп мертвого Эгисфа, Клитемнестра наконец догадывается об обмане. И все же она не в силах поверить, что ей суждено умереть от руки сына, которого она выносила под сердцем. Царица бросается на колени, молит о пощаде, чем обескураживает Ореста. Но Пилад напоминает другу о велении Аполлона – и Орест вздымает свой мстительный меч.
Как только бездыханное тело сваливается к его ногам – на Ореста тут же набрасываются богини мщения, так называемые Эринии. От их визга, стенаний и криков Орест устремляется прочь из дворца, надеясь найти защиту в
Действие третьей части трилогии, так называемых «Эвменид», начинается в Дельфах, главном святилище лучезарного Аполлона. Именно сюда добрался обезумевший вконец Орест.
Эринии между тем, составляющие в трагедии хор, не упускают убийцу из вида, являются вслед за ним.
Старая, как мир, жрица Пифия, в обязанности которой входит провозглашать ответ Аполлона, завидев Ореста и его преследовательниц, – не в силах удержаться под сводами храма. Она стремглав выбегает навстречу и кричит о велении бога предстать перед судом Афины. Ради этого Оресту следует немедленно отправиться в город совоокой богини.
Орест так и поступает. В Афины он спешит вместе с приятелем Пиладом и в сопровождении быстроногого бога Гермеса. Ему удается оторваться от преследовательниц, уснувших в дельфийском храме по причине усталости. Только сон у чудовищ недолог. Их торопит тень Клитемнестры. К тому же Эриний изгоняет из своего жилища негодующий Аполлон. Они тотчас бросаются в погоню.
И вот, на глазах у зрителей, за орхестрой возникают очертания высоко вознесенного Акрополя. Вот его храмы, жертвенники, могилы предков.
Смертельно уставший, Орест припадает к подножию статуи богини Афины. Он умоляет ее о ниспослании милости.
– Я пролил кровь! – хрипит его голос. – Но меня уже освободил от наказания, очистил бог Аполлон. Сюда я прибыл по его велению. Я хочу добиться справедливого приговора, великая богиня!
Орест не успевает закончить молитву, как его тут же окружают Эринии. Скверные чудища с жуткими криками теснят несчастного матереубийцу. Они толкают его, хватают окровавленными руками, рвут на нем волосы.
– Четкий след! – слышатся визги самой свирепой из них – Тисифоны. – Мы чувствуем запах крови!
– Ему от нас не уйти! – подхватывают другие, Алекто и Мегера. – Мы высосем жидкость из его обреченного тела!
– Он станет поживой для ненасытных духов!
– Умертвивший своих родителей достоин ужасного наказания!
– Таких не спасут ни Аполлон, ни Афина! Мы защищаем права убиенных!
Кажется, Оресту не избежать гибели. А все же молитвы его доходят до ушей Афины. И вот на орхестре сияют великолепные доспехи. На голове у богини высокий шлем, в руке – сверкающее копье.
Орест обращается непосредственно к Афине. Он представляется сыном хорошо известного ей героя, царя Микен, которому она покровительствовала под Троей, благодаря чему неприступный город и был захвачен и уничтожен эллинами. Юноша объясняет богине, чт'o произошло с его отцом после возвращения в наследственный замок, описывает смерть победителя от руки Клитемнестры и ее любовника
Высказавшись, юноша облегченно вздыхает: он поведал все. Он просит праведного суда и обещает подчиниться любому услышанному приговору.
Великая богиня высказывается в том духе, что юноша на самом деле чист перед богами и перед людьми. Но рассудить все это по правде очень и очень трудно. Эринии не уйдут, не получив полного удовлетворения. Своим же ядом эти страшилища способны навредить всей аттической земле. Богиня обещает передать дело на суд достойных афинских граждан.
Тут же, на виду у зрителей, собирается на орхестре другой афинский народ. Тут же назначаются судьи. Появляется на подмостках и бог Аполлон, который свидетельствует в пользу Ореста, отстаивая его правоту. Действия молодого человека были направлены на восстановление существующего порядка. Орест поступил так по воле Зевса. Умертвив свою мать, он тем самым отплатил ей за смерть родного отца.
Но черные Эринии не уступают. У них собственное понимание порядка и справедливости. Если извечный порядок будет нарушен, вопят они, – то рухнет вся мировая справедливость!
Перед голосованием богиня обращается к народу, но делает это так, что ее слова предназначаются не только тем, кто стоит на орхестре, но и тем, кто внимает ей в необозримом амфитеатре.
– Это первое убийство, которое рассматривается таким необычным доселе образом. Отныне я учреждаю в Афинах совет благородных судей, которые будут заседать на Аресовом холме. Суд их отныне будет называться Ареопагом. Это будет неподкупный, ничем не запятнанный, суровый, но снисходительный и справедливый суд!
Судьи приступают к голосованию. Они опускают в урну камешки. Белые – оправдательные, черные – обвинительные. Голоса распределяются поровну. Но в защиту Ореста выступает сама богиня Афина – и он оправдан!
Чтобы смягчить гнев недовольных Эриний, Афина дарит им храм на том самом месте, где происходило судебное заседание. Смущенные чудовища благословляют аттическую землю.
В ответ на это богиня уводит их в пещеру на склоне Акрополя, где они поселяются навсегда и становятся отныне Эвменидами, то есть – добрыми богинями.
Афинскому народу предписывается совершать божествам приношения в виде крови ягненка, меда, молока, чистой воды и пурпурного цвета одежд.
Так завершилось знаменитое представление.
Трудно описать ликование зрителей, просмотревших всю эту трагедию. Ощущение уверенности в справедливости устроенного богами мира переполняло их души. С каким-то благоговейным чувством взирали они в этот день на ареопагитов, членов настоящего Ареопага, обычно восседающих на холме Ареса, а пока что застывших в умилении на первых рядах в ликующем амфитеатре. По щекам стариков текли крупные слезы, а они не стыдились и не убирали их…