Рассказы от Рассказовой
Шрифт:
– Работаю пока. Хозяйка к своему хахалю ревнует, да кому он нужен... Пьянь беспросветная! Терплю, но очень не переживаю. Хорошие педикюрши везде нужны.
Они немного помолчали, прихлёбывая пивко.
– У тебя Санька есть, - грустно продолжала Валентина, - мне уже тридцать, а я одна, и рожать не от кого... Одни уроды вокруг! Пои да корми их.
За сердечными жалобами друг дружке они не заметили, подошедшую пожилую женщину
– Девушки, у вас водички не найдётся? Кто-то костерок не затушил, как бы ни разгорелся вновь. Видите? Дымится!
Наташа оглянулась на прохожую. Взор её уже замутнел от выпитого и совершенно не сулил дружеского отклика.
– Слушай, тётка, шла бы ты отсюда со своим кос-тер-ком. Не видишь, люди отдыхают? Нигде покоя нет! Твой, что ли лес-то? Да гори он синим пламенем!
Женщина опешила от неожиданно грубой тирады. Вернулась к дымящему костру, забросала землёй, потом ещё и потопталась на нём, приговаривая:
– Вот такая нынче молодёжь! Ничего-то им не нужно, ничего не дорого…
...И вдруг оглянулась на странный тягучий скрип, падающего дерева и жуткий девчачий визг.
Валя, услыхав неприятный звук, вовремя оценила ситуацию, успела отскочить и теперь взирала на картинку из фильма ужасов с чёрным юмором одновременно...
...Её подруга стояла, раздвинув ноги на ширину плеч, с поднятыми вверх руками, обхватив ствол обгоревшей сосны, придерживая пивную бутылку одним мизинцем, и шёпотом взывала о помощи.
Вместе они аккуратно положили дерево на землю. Какое-то время ещё постояли над ним, потихоньку приходя в себя и соображая, чего им удалось избежать. Желание продолжить пикник улетучилось. Обе, не сговариваясь, с опаской посмотрели в сторону потухшего костерка и на ватных ногах побрели в город.
– О Сашке думаю! С кем бы он остался, - тихо проговорила, вмиг протрезвевшая Наталья.
– Не переживай! Я бы его к себе забрала, - грустно пошутила подруга.
Всё у нас будет...
– Дамочка! Ваша мама затихла и даже уже не хрипит, - обратилась к женщине, сидящей на стуле у постели больной матери, пожилая пациентка, лежащая в этой же палате. Она видела, как взрослая дочь спокойно беседовала с другой больной и не замечала, что своя собственная мама в это время умирала.
– Ой, ой! Сестра! Помогите! Что же это? – стала звать на помощь медперсонал Тая – та самая дочь умирающей.
Но было поздно…
… Её восьмидесятилетнюю маму, давно страдающую бронхиальной астмой, привезли в больницу всего пару дней назад. Почувствовав утром, что ей тяжело дышать, а препараты плохо помогают, бабушка сама себе вызвала скорую помощь,
Тая не растерялась. И похороны матери её не пугали. Почти сто тысяч рублей на собственное погребение та держала дома в прикроватной тумбочке, и дочка о них прекрасно знала.
… Пять лет назад она смогла уговорить мать, объединить её однокомнатную квартиру в новом доме со своей комнатой, обещая достойный уход на старости лет. В результате получилась трёхкомнатная, и ничего, что на первом этаже. Теперь и у мамы, и у неё, и даже у её дочки – Инночки было по комнате. Это ли не счастье!!
Целый год три женщины прожили в согласии. Стирая своё белье, Тая забрасывала в машину и материнское: какие могут быть хлопоты, не вручную же! Покупала по её просьбе продукты, потому как питались раздельно: каждая из своего холодильника, решив, что так будет лучше для всех, а убираясь в квартире, не забывала и комнату матери.
Особого ухода старушка пока не требовала. При приступах астмы сама себе вызывала скорую помощь и ложилась на пару недель в больницу подлечиться и отдохнуть.
Но постепенно отношения в семейке стали портиться. Характеры у всех женщин были непростые, долго не прощающие размолвок. Яблоко от яблоньки падает рядышком, и это мешало мирно договориться о внезапно возникающих проблемах. Дошло до того, что две, которые младше, вообще перестали разговаривать со старшей. Тая по-прежнему стирала материнское бельё и вытирала в её комнате пыль, но делала это молча, как бы демонстрируя исполнение договора. Ведь на общение с родной матерью и её развлечение она не подписывалась.
В последний год мать стала чувствовать себя хуже и винила в этом Инночку. Дескать, внучка зимой открывала часто окно на кухне, и в комнату бабушки тянуло сквознячком. Так ли это было… Или просто болезнь прогрессировала из-за возраста, но приступы становились более мучительными и частыми, да и вызовы скорой тоже…
… Похороны Таю не пугали. Пугало другое. У неё была родная сестра! Вдруг та претензии на родительскую комнату заявит. Не делиться же!! Хватит с Таи бывшего муженька, которому пришлось по суду отдать меньшую комнату из их «двушечки». Попробуй не отдай! Мент. Ему эту «двушечку» и выделили в своё время.
Нет и нет! Делиться она больше ни с кем не будет! Никому и ничем не обязана!
Но сообщить сестре о смерти матери надо.
Придя, из больницы домой, Тая набрала номер домашнего телефона сестры, живущей за пару тысяч километров от её города, и очень обрадовалась, услышав мужской голос.
– Привет, Костик! Как поживаете?
– Привет! Нормально живём. Сама как?
– Я с плохой новостью… Твоя тёща умерла.
– Да ты что!! – мужчина несколько секунд помолчал.
– А ведь Сони дома нет. Она с внуком в Турции.