Рассказы от Рассказовой
Шрифт:
– Если честно, то люди о них забыли. Да и как сказать детям о поступке бывших руководителей, которые оставили миллионы людей на произвол судьбы, а сами, прихватив близких родственников и своё окружение, спрятались в глубокие бункеры на много лет. Хотя… Понять их можно. Каждый за свою жизнь борется, как умеет…
– А катастрофы не случилось!
– Не случилось. Неизвестный всем астероид прошёл мимо и больше не вернётся. И сегодня они там, а мы здесь! У нас новая жизнь, новая власть, страна изменилась, похорошела. Теперь весь мир стремится с нами общаться и работать.
– И там,
– Подвели их нанотехнологии. Мы о их существовании знаем всё, даже слышим о чём говорят, а они о нас ничего. Обратная связь не работает. Скоро выйдут. Со своими старыми тараканами…
– А почему вход в бункер не вскрыли?
– Они запечатались изнутри. Не взрывать же? С перепугу ещё отстреливаться начнут… С ними всё нормально. Живы и здоровы…
– Вот удивятся-то, когда выйдут! А может, что-то осмыслили за столько лет? Главное, чтобы к прошлому никого не принуждали.
– Поздно! Их бобики сдохли… Так ведь, Оля? Ты нам чаёк принесла?
– Пейте на здоровье! Бабуля только что заварила. О чём разговор?
– Дед Ваня переживает за «детей подземелья».
– А чего за них переживать? Выйдут. Адаптируются. И будут жить… Но их прошлое не заберёт наше будущее.
2037г.
Мы же люди...
Услышав щелчок закрывающегося дверного замка, дед Лёша потянулся, несколько раз развёл руки в стороны, согнул и разогнул ноги в коленях и только после такой процедуры встал со своего любимого дивана. Он обожал это утреннее время. Правнук в школе, те, кому положено по возрасту - зарабатывают на жизнь, а он до вечера остаётся хозяином в доме. Обойдя пустую квартиру, дед Лёша включил телевизор, настроил его на канал Discovery и опять прилёг на диванчик, полностью погрузившись в свои любимые передачи о возникновении вселенной и жизни на земле. Реальность и увиденное на экране сплелось настолько, что через несколько мгновений он уже не отличал одно от другого…
***
…На белом песочке у самой кромки воды сидел старик и любовался закатом. Сегодня море отдыхало. Прибоя не слышно. Красиво и тихо. Покоя хочется всем.
В последнее время старик часто впадал в прострацию. Пусть. Какая разница! Жизнь прожита, и Земля в обратную сторону не закрутится.
Вдруг его зрачки шевельнулись, будто вспомнив что-то очень важное. Он опёрся на трость, поднялся и побрёл в сторону старого, но всё ещё крепкого коттеджа, который уютно расположился на пригорке у берега небольшого залива. Дойдя до калитки, остановился передохнуть и в сотый раз подумал, что надо бы давно снять её с петель за ненадобностью. Дорожка до крылечка, когда-то выложенная красивой плиткой, заросла травой, но сам двор маленького дворца, несмотря на запустение, выглядел живописно благодаря дикому винограду, ласково обнявшему и забор с калиткой, и беседку, и часть самого дома. Дверь в нём была открыта, и старик с порога увидел своего товарища, лежащего навзничь на большой кровати. Здесь всё было ветхим: и вещи, и они оба.
– - Ник, ты как?
– спросил он, внимательно всматриваясь в лицо друга.
– - Живой! И даже съел бы что-нибудь.
– -
– - Не поверишь. Шампанского!
– - Шампанское есть. Но боюсь, что прокисло. Ему лет сорок, не меньше. Ты же знаешь…
– - Тогда лучше водки, уж она точно не прокисла. И галет с маринованным огурчиком.
– - Вот и ладно, - старик засуетился, радуясь появившейся заботе.
Из соседней комнаты, под потолок уставленной разными коробками с продуктами, он вынес бутылку водки, банку маринованных огурцов и пачку галет. Потом вышел на крыльцо, дотянулся до лозы, прилепившейся к самой стене дома, и сорвал пару спелых кистей дикого винограда.
– - Готово, - сказал он, разлив в хрустальные рюмки водку и разложив на симпатичные тарелочки огурцы, галеты и виноград. Затем сервировал ужин на маленьком столике с колёсиками и подкатил его к больному другу.
– - Ох, Алекс! Заскучаешь тут один, - грустно сказал Ник.
– - Не надо об этом. Выпьем.
Они выпили, похрустели огурцами, потом Алекс налил в маленькую пиалу немного водки и размочил в ней пару галет.
– - Теперь поешь, - он подал другу серебряную ложечку и пиалу с размякшими галетами.
– - Вспомнил! Сегодня мне исполнилось девяносто два, - оживился Ник.
– - Прости. С утра хотел тебя поздравить, а после пошёл проведать наших и забыл. Старость – не в радость. Сам понимаешь! Я недалеко от тебя ушёл, всего на пять лет моложе. Ещё успел тогда родиться… Последним!
– - Не переживай, Алекс! Это я так… Для поддержания разговора. Как там у наших?
– - Могилку твоей Эльзы поправил. Цветы полыхают! У Мэри выровнял покосившийся крест. Поговорил, приветы от тебя передал. Там всё покойно. Нас дожидаются.
– - Спасибо тебе! – Ник благодарно улыбнулся.
– - Я сейчас, - Алекс вышел и вернулся с букетом бордовых некрупных георгинов, сорванных в палисаднике. – Вот, поздравляю! И поживи ещё, пожалуйста.
– - Благодарствую! Люблю эти цветочки. Не очень нежные, но пахучие и разнообразные в оттенках. Раньше у себя на ферме всегда их выращивал. Эльза удивлялась: почему не розы? А после… Цветы остались, а вот люди…
– - Не понимаю, Ник! И как мы с тобой умудрились дожить до стольких лет! Ни хворь, ни потеря близких нас не взяла…
– - А подлей-ка в пиалу ещё капельку водочки. Мне понравилась твоя тюря.
– - И в пиалу, и в рюмочку. Твоё здоровье, Ник!
– - Так тепло и приятно стало, а перед глазами жена и жизнь наша бесплодная.
– - И ваша, и наша, и всех... Представляю, какой шок пережили люди, когда перестали рождаться дети.
– Начал их ежевечерний разговор об одном и том же Алекс.
– - И наука не помогла... Нас становилось всё меньше и меньше, - продолжил тихонько Ник и в глазах его блеснули слёзы.
– - Не плачь, чего уж теперь. – Алекс легонько дотронулся руки товарища и замолчал.