Рассказы разных лет (сборник)
Шрифт:
Прямо перед домом, на западный манер, большая круглая клумба. Летом здесь цветник был. Сейчас ветер и опавшая листва превратили клумбу в маленький красно-желтый пруд. Вокруг нее посыпанная кирпичной крошкой подъездная дорога. Слева, брошенные кое-как после вчерашних приключений, ядовито-розовая «Ауди» Вирталь и видавшая виды синяя «Нива» Звездочета.
Справа от клумбы, гордый и одинокий, мотоцикл Яна, усыпанный хромированными черепами. Его даже «Харлеем» назвать сложно – Ян его раз пять по частям перебирал, и каждый
Но все это я видел далеко не первый раз. Уже неделю здесь, надоедать стало.
– Ну и?
– Да не сюда, вон там!
От клумбы подъездная дорога метров пятьдесят идет сквозь непонятные заросли – ни одного крупного дерева, только огромные трухлявые пеньки. Из нового выросли только чахлые березки да мощные люпинусы. За ними идет дорога в поселок – если, конечно, те чудовищные пещеры из красного кирпича, обнесенные таким же краснокирпичным забором, можно назвать поселком.
Метрах в пятнадцати от развилки, между высокой березкой и единственным на всю округу ореховым кустом, проглядывало что-то темно-коричневое и лакированное.
– Машина, что ли?
Если это была машина, то из американок или вроде старого «Мерседеса» с жесткими и хищными обводами. Не зализанный пузырь, какие сейчас любят в Европе.
– Угу. Подожди! Смотри-смотри, там еще должен быть…
Я уже и сам увидел. Между ветвями показался человек. Он присел на капот машины и закурил. Лица я различить не мог, – сквозь пыльное стекло и ветви березки я его самого-то с трудом различал. Да и сидел он спиной к заходящему солнцу, да еще в темных очках.
– С ним еще один, как минимум, – сказал Ян.
– Ты думаешь, это…
– А кто же еще? Когда я выглянул из окна на первом этаже, оба за березку сиганули. Я их только из-за этого и заметил.
– Да не дергайся ты пока, – сказал я. – Может, просто ребята встали перекурить. Мало ли… До поселка отсюда пара верст. Может, ждут кого-то.
Ян прищурился, разглядывая меня.
– Ты сам-то себе веришь?
Я вздохнул. Нет, все-таки параноик. Параноик чистой воды.
– И давно они тут?
– Двадцать минут – точно. Но скорее всего, дольше.
– А этот, внизу? В курсе?
– Циклоп? – нахмурился Ян. – Нет, я сначала к тебе…
– Чего надо?
Выглядел он под стать погонялу. Здоровый, как шкаф. Через узкий лоб и левую глазницу кожаная ленточка – он ведь в самом деле одноглазый. Нос у Циклопа сломан и сросся криво, с изгибом вбок. От этого черный кругляш на левом глазу кажется еще больше, будто чернота разлилась на пол-лица.
Впрочем, целый глаз у него тоже не лучился здоровьем. Под глазом огромный фиолетовый мешок, сам глаз весь в красных прожилках. Представляю себе, как будет выглядеть печень Циклопа после вскрытия…
– Добрый вечер, Циклопчик, – сказал я. – Что за бардак? Совсем мышей не ловишь.
– Опять
Циклоп наклонил голову влево – позвонки в шее захрустели, – потом вправо, – позвонки опять хрустнули. Хлопнул себя под мышкой – там, где обычно висела кобура. Но сейчас кобура с пистолетом валялась на стуле. На футболке цвета хаки были только темные пятна, да и те не под мышкой, а на груди. Циклоп покосился на стул с кобурой, лениво сморщился. Не подбирая кобуры, медленно развернулся – воздух пришел в движение, и нас с Яном обдало кислым запахом вина, – и двинулся к окну, почти наглухо задернутому шторой.
Но Ян уже протиснулся в комнату и схватил его за рукав футболки брезгливо, двумя пальцами, но цепко.
– Не стоит.
Циклоп медленно развернулся.
– Слушай-ка, ты, брат славянин. Здесь я решаю, что делать, понял? Кончай свои фокусы, приколист, пальцем деланный. Ты уже все, что мог, сделал. Это же надо додуматься, специально дразнить этих дебилов… Оставить бы тебя один на один с ними разбираться.
Циклоп поднял глаза к потолку, мечтательно улыбнулся. И вздохнул.
– Жаль, нельзя.
– Это не скинхеды, – сказал Ян.
По виду он похож на скандинава – в смысле, скандинава из анекдота. Белокурый, вежливый и чертовски спокойный. То есть это так кажется. Я-то с Яном давно, кое-что знаю. На самом деле это не спокойствие, а воспитание. Вот и сейчас Ян говорил очень спокойно – но меня его тон не обманывал. Это не спокойствие, это всего лишь тонкая застывшая корочка на языке раскаленной лавы.
– А кто же это? – ухмыльнулся Циклоп. – Альфовцы? Или эфэсбэшники?
– Это не скинхеды, – медленно и четко, почти по слогам, проговорил Ян.
Циклоп глянул на зашторенное окно, из-за которого пробивался красноватый вечерний свет, потом еще раз на Яна.
– Не врешь? Если это твоя очередная подколка… Пеняй на себя, брат славянин. Не посмотрю, что поляк. Отделаю как последнего китайца.
– Языком болтать все умеют, – Ян отпустил рукав его футболки и отер пальцы о свои кожаные джинсы. Старательно, напоказ.
Циклоп не остался в долгу. Медленно повернул голову в сторону – то ли кинул взгляд на свою кобуру на стуле, то ли указал на нее Яну. Чтобы не забывал.
– Ну-ну… Где они?
– Лучше всего смотреть с чердака. Иначе можно спугнуть.
Циклоп прищурился, разглядывая Яна.
– Если издеваешься… Смотри, остряк-самоучка.
Потом отхлебнул из бутылки вина и потопал в коридор.
– Фу, пыли-то… Вместо того, чтобы дурью маяться, лучше убрались бы. Десять человек в доме, и хоть бы один…
– Не трогайте стекло! – быстро предупредил Ян.
– Поучи свою мамашу аборты делать, – сказал Циклоп. Тяжело вздохнул и нахмурился, всматриваясь сквозь пыльное стекло. – Ну и где?