Рассказы разных лет (сборник)
Шрифт:
В магазинах нет даже колбасы, лишь хлеб и молоко.
Плохая одежда, почти нет легковых машин.
Но разве это главное?..
Зато у них тонкие, нервные, прекрасные пальцы. У них одухотворенные, загорелые и шелушащиеся от излучения плохих мониторов лица. У них красные, слезящиеся – но такие счастливые глаза!
И, конечно же – мечты, мечты, мечты о светлом будущем: «Каждой американской семье – по отдельному виртуальному миру к 2000-му году!»
Маленькие
Самое страшное, что только может быть в ученом, работающем в нашем направлении, где каждая мелочь способна вывернуть мир наизнанку, – это рассеянность, непоследовательность и… и еще… э-э… Ах да! Я же вот еще о чем хотел вам рассказать!
1. Лёд
Что-то они все-таки сбросят, эти американцы. Ей-богу, долбанут…
Самолет ходил туда-сюда над островком, омывая все вокруг ревом турбин. Вчера был крошечный разведчик, парил тихонько, под птицу маскировался. А сегодня уже не маскируются. Штурмовой истребитель прислали.
– Шустрее, профессура, шустрее! – прикрикнул майор Иволгин, поправляя кобуру. – Не у тещи на чае! Шевели ногами, двигай руками, ломай лед! Раз, два-а! Раз, два-а! Раз, два-а! Не халтурь!
Профессура продолжала вяло долбить ломами. Притомились уже. Третий час подряд этот лед молотят.
Да и печет здесь…
Майор поправил панаму и отошел под пальмы, в тенек. Присел на гранитных ступенях памятной плиты.
Уверен, настанет день, когда наши крошечные благодетели навсегда избавят человека от любого труда.
Майор сморщился, выплюнул окурок и от души втоптал его в горячий песок.
Нобелевский лауреат, черт бы его подрал! Надежда российской науки, легенда научного мира. Человек, все прогнозы которого сбываются…
Сейчас человек, чьи прогнозы всегда сбываются, работал ломом. Как и его убеленные сединами ученики. Два доктора наук помоложе грузили сверкающие осколки на носилки и таскали подальше от берега.
– Живее, вашу мать, живее! – крикнул майор. – Лед быстрее нарастает, чем вы его сдалбливаете!
2. С Багам в Магадан
– Неделя, – сказал генерал, вытирая шею платком. – Максимум.
– Но…
– Я сказал, неделя!
– Но господин генерал, – опять заныл профессор. – Это же нереально! Мы не можем сокращать сроки испытаний. Вы поймите, это очень сложные процессы, нелинейные, и чтобы добиться нужного результата, нам нужно еще…
– Я не знаю, что вам нужно, и знать не хочу! У вас есть еще неделя, и точка! Вы тут уже второй год как на курорте, а где выход? Где материальный выход, я вас спрашиваю?! Если через неделю результата не будет, все. Сворачиваемся
– Но господин генерал, мы уже почти…
– Неделя. Мне нужен хоть какой-то материальный выход. Хоть что-то, что я смогу показать в Москве! Я прилечу ровно через семь дней. К этому времени вы должны дать мне что-то реальное. Не это ваше моделирование, а что-то реальное! Материальный выход! Или начинайте сушить сухари.
Генерал развернулся и зашагал к берегу, увязая в песке, розоватом в рассветном свете.
Зафыркал мотор, гидроплан разбежался по волнам и тяжело, как обожравшийся альбатрос, оторвался от воды. Заложил разворот и ушел на север, в родные края…
– Господи, ну как тут можно работать! – возмутился профессор. – Эти же люди совершенно не понимают, что такое наука!
Майор Иволгин молча курил.
– Материальный выход… – передразнил генерала профессор. – Ради синицы в руке готовы уморить голодом золотого аиста! Материальный выход… Хорошо, я вам дам выход! Я вам дам такой материальный выход, что…
– Вы тут долго еще будете, профессор? – перебил майор.
3. Если немножко подсветить…
– Давайте, мои мальчики, только не упадите… – бормотал Ордынцев, спускаясь к берегу.
Его мальчики, два здоровых аспиранта, тащили осветительную штангу и аккумулятор.
– Ставьте сюда! Ага, вот так…
Ордынцев опустился на четвереньки и осторожно поставил в воду пластмассовую кювету. Пустая, только на донышке серебрился налет.
– Ну давайте свет, давайте… – Ордынцев уже не говорил, он уже бормотал, задыхаясь от нетерпения, как кто-то другой мог бы задыхаться от страсти. – Давайте же!
Аспиранты наконец-то разобрались с ножками штанги, установили ее устойчиво. Подтащили к штанге аккумулятор…
– А-атставить! – раздался из темноты голос майора. – В чем дело? Почему нарушаем правила?
– О, господи! – Профессор всплеснул руками. – Какие еще правила, майор?!
– Пункт семь, подпункт цэ. В связи с особой важностью и секретностью проекта на время проведения экспедиции исключаются любые несанкционированные контакты с внешним миром, – отчеканил майор. – Нехорошо, профессор. Вы же подписывали.
– О, боже… Ну вы же и так уже лишили нас любой связи с внешним миром! Остров необитаемый! Лодка одна, и та под замком! Радиопередатчика вообще нет! Ну что вам еще-то от нас надо?!
– Вот это, – майор ткнул в лампу. – Свет может быть использован для передачи сообщений азбукой Морзе. Отнесите обратно, и чтобы это было в первый и последний раз.
– Какая азбука Морзе! Майор, мы работаем!
– В лабораторном корпусе – пожалуйста. Там сколько угодно. Так что несите лампу обратно.