Рассказы разных лет
Шрифт:
— Всю воду замутили, — сказал он, отфыркиваясь и мотая головой… — А ну, шкилеты, давай отсюда! — заорал он и, плашмя ударив рукой о воду, выплеснул фонтан в сторону наших ребят.
Они отплыли поближе к берегу, и мы с ним остались один на один.
— Слушай, а ты не фантазируешь? — спросил он строго, продолжая отдуваться, словно ему было жарко в воде.
— Что я, сумасшедший, что ли, — сказал я.
— Откуда я знаю, — ответил он, глядя на воду, словно выискивая дырку, в которую
— Не это? — спросил он, выпучив глаза от напряжения.
— Что я, сумасшедший, что ли, — сказал я. — Там каменная плита, на ней люди.
— Откуда я знаю, — сказал он и, отбросив железяку в сторону, снова нырнул.
Оказавшись один, я подумал, что пришло время удирать на берег, но стыд перед учителем был сильнее страха. Я же видел ее здесь, она никуда не могла деться!
— Пфу! Черт! — заорал он на этот раз, испуганно выбрасываясь из воды.
— Что случилось? — спросил я, сам испугавшись.
Я решил, что его хлестнул морской конек или еще что-нибудь.
— Что случилось, что случилось! Воздуху забыл взять, вот что случилось, — зафырчал он, гневно передразнивая меня.
— Сами забыли, а я виноват, — сказал я, несколько уязвленный его передразниванием.
Физрук что-то хотел мне ответить, но не успел.
— Что вы ищете? — спросила незнакомая девушка, осторожно подплывая к нам.
— Вчерашний день, — сердито сказал физрук, но, обернувшись, неожиданно растаял: — Древнегреческую статую… Может, поныряете с нами?
— Я не умею нырять, — сказала она с идиотской улыбкой, словно приглашая его научить. На ней была красная косыночка. И физрук с молчаливым восхищением уставился на эту косыночку, как бы удивляясь, где она могла достать ее.
— А сами вы откуда? — спросил он ни с того ни с сего, словно, откуда была косынка, он уже установил.
— Из Москвы, а что? — ответила девушка и на всякий случай посмотрела на берег, прикидывая, не опасна ли на такой глубине разговаривать с чужими мужчинами.
— Вам повезло, — сказал физрук, — я вас научу нырять.
— Нет, — улыбнулась она на этот раз смелей, — лучше посмотрю, как вы ищете.
— Если я не вынырну, считайте, что вы меня нокаутировали, — сказал он, улыбкой перехватывая ее улыбку и доводя ее до нахальных размеров.
Он особенно мощно перевернулся и пошел ко дну. Я понял, что начались трали-вали и теперь ему будет не до плиты.
— Вы в самом деле видели статую? — спросила девушка и, вынув руку из воды, мизинцем, который ей по глупости показался наименее мокрым, приткнула сбившиеся волосы под косынку.
— Не статую, а стелу, — поправил я ее, глядя, как она бесстыдно прихорашивается
— А что это такое? — спросила она, продолжая спокойно стараться.
Я тоже решил принять свои меры, пока он не вынырнул.
— Не мешайте, — сказал я, — что, вам моря мало, плывите дальше.
— А ты, мальчик, не груби, — ответила она надменно, словно разговаривала со мной из окна собственного дома. Быстро же они осваиваются.
Она знала, что физрук рано или поздно вынырнет и будет на ее стороне.
Физрук шумно вынырнул, словно танцор, ворвавшийся в круг. Хотя он очень долго был под водой, это был пропащий нырок, потому что сейчас он нырял не для нас, а для нее.
— Ну как, видели? — спросила она у него, словно они были из одной компании, и даже подплыла к нему немного.
— А, — сказал он, отдышавшись, — фантазеры! — Так он называл всех маломощных и вообще никчемных людей. — Давайте лучше сплаваем.
— Давайте, только не очень далеко, — согласилась она, может быть, назло мне.
— А как же плита? — проговорил я, тоскливо напоминая о долге.
— Я сейчас дам тебе шалабан, и ты сразу очутишься под своей плитой, — разъяснил он спокойно, в они поплыли. Черная голова с широкой загорелой шеей рядом с красной косынкой.
Я посмотрел на берег. Многие ребята уже лежали на песке и грелись.
Учитель еще стоял на своих костылях и ожидал, когда я найду плиту. Если б я еще вчера не видел этого пацана, с которым мы ее нашли, я бы, может, решил, что все это мне примерещилось.
Я пронырнул еще раз десять и перещупал дно от самой сваи до буйка. Но проклятая плита куда-то запропала. За это время учитель наш несколько раз меня окликал, но я плохо его слышал и делал вид, что не слышу совсем. Мне было стыдно вылезать, я не знал, что ему скажу.
Я сильно устал и замерз и наглотался воды. Нырять с каждым разом делалось все противней и противней. Я уже не доныривал до дна, а только погружался в воду, чтобы меня не было видно.
Многие ребята оделись, некоторые уходили домой, а учитель все стоял и ждал.
Физрук и девушка уже вылезли из воды, и он перешел со своей одеждой к девушке, и они сидели рядом и, разговаривая, бросали камушки в воду.
Я надеялся, что нашим надоест ждать и они уйдут и тогда я вылезу из воды. Но учитель не уходил, а я продолжал нырять.
За это время физрук успел надеть на голову девушкину косынку. Пока я соображал, с чего это он повязал голову ее косынкой, он неожиданно сделал стойку, а она по его часам стала следить, сколько он продержится на руках.
Он долго стоял на руках и даже разговаривал с нею в таком положении, что ей, конечно, очень нравилось.