Рассказы советского заключенного. Часть 2
Шрифт:
Глава 1.
Моя жизнь в социалистическом Государстве на воле началась в 1983 году и закончилась уже в 1985 году, после этого мне довелось испытать на себе всю «прелесть» равнодушия и бюрократизма советских чиновников.
Когда я устроился на работу в гастроном, я и подумать не мог, что обыкновенный простой советский человек, находясь на должности заведующего одним из отделов гастронома, был уважаем и востребован для многих простых граждан, так как имел доступ к дефицитным товарам. А дефицит на продукты, одежду и обувь в те годы был уже существенно заметен,
Когда я освободился и поехал к матери с сестрой, у меня был план начать свою жизнь с чистого листа, на воле у меня было желание и стремление к этому, но не так просто оказалось это сделать, на воле процветал такой образ жизни, что если я не имею знакомств среди чиновников, то мне, да ещё и с судимостью, были рады не везде и двери в нормальную, человеческую жизнь были просто закрыты.
Я был прописан городе Рубцовск, жил на первых Черёмушках и если в этом районе случалось какое-то преступление, а они случались очень часто, то в первую очередь менты обращали своё внимание на таких как я, уже судимых. После этого сразу производилось задержание и начинался допрос с пристрастием, и горе было тому, кто не мог предоставить алиби, а также место, где он находился во время данного преступления.
Так и я несколько раз был задержан именно по такому сценарию, как правило, при таком задержании ко мне была применена физическая сила, или простым языком били, дубасили меня сотрудники полиции беспощадно, если человек выдерживал такие побои, то по истечению семидесяти двух часов – его отпускали. А те, кто не выдерживал побои, брали на себя нераскрытые преступления и отправлялись в места лишения свободы. Вот с такими вопиющими раскрытиями преступлений милицейские получали звезды на погоны, а на грудь медали. Даже сейчас, когда прошло много времени после тех задержаний, я не могу передать, какие душевные страдания я перенёс на таких допросах.
Я смотрел на людей, которые меня избивали и думал: «Неужели этих извергов в погонах тоже родила женщина?»
Я был в нескольких КПЗ по Советскому Союзу и могу с уверенностью сказать, что в городе Рубцовске КПЗ было одним из наихудших и опасных мест в системе МВД , тесные, грязные не проветриваемые камеры, вместо унитаза «параша», это здоровый металлический бачок который надо было каждое утро после оправки выносить на улицу, вонь и смрад от параши были не выносимы, вот в таких условиях содержались подследственные арестанты, вина которых ещё не была доказана народным судом, а они уже несли не человеческие страдания. Я с уверенностью могу сказать, что перевоспитать человека, поместив его в такие условия – невозможно, ведь кроме ненависти, к советской исправительной системе я больше ничего не испытывал.
В Советских зонах и тюрьмах были развешаны плакаты, на которых были написаны лозунги: «На свободу с чистой совестью!», но о какой чистой совести могла идти речь, если каждый день осужденного унижали, оскорбляли , морили голодом и при этом каждый вечер на политинформации нам напоминали, что Советская исправительная система самая гуманная в Мире, я не знал в то время какая исправительная система за рубежом и мне не с чем было сравнить , но всё равно я понимал, что такая исправительная
Когда я жил в Рубцовске меня частенько задерживали по подозрению в совершении преступлений, которых я не совершал, жить в таких невыносимых условиях мне надоело, надоели побои оперов, надоело объясняться перед моими родственниками и доказывать им, что я не виноват, и поэтому я решил поменять место жительства.
Глава 2.
Так, в июне 1985 года я и моя мама переехали в Украину, в Черкасскую область, Каневский район, колхоз Днепр.
Село имело название Келеберда, для меня это название звучало странно, но тем не менее расположен этот населённый пункт был в живописном месте на берегу реки Днепр, и именно эту реку в своих стихах и рассказах упоминал писатель Тарас Григорьевич Шевченко, человек тоже с очень тяжёлой судьбой.
Сам колхоз для советского времени был одним из передовых, школа, детский сад, большой современный клуб, стадион, на котором было футбольное поле, площадка для игры в волейбол, парням, которые с этого колхоза уходили в СА и возвращались назад поощрялись получением дома и новым трактором или автомобилем, на которых они работали в колхозе.
Вот и я решил устроиться в этот колхоз, были у меня конечно большие сомнения возьмут ли меня на работу с моей уже запятнанной судимостью автобиографией, но к моему большому удивлению после продолжительной беседы с председателем колхоза или на украинском языке – «Головой», меня не только взяли на работу, но и предоставили мне в моё пользование дом, от счастья, которое внезапно обрушилось на меня, я был готов расплакаться .
Моя Мама тоже была радостно шокирована таким подарком судьбы она думала, что хотя бы комнату в общежитии нам дали, а тут целый дом, да ещё вокруг дома фруктовый сад и земля под огород, окрылённые таким успехом мы начали наводить порядок в нашем доме.
Мне в то время казалось, что вот и наступил тот миг, когда мои мечты о нормальной человеческой жизни начали сбываться, но как потом оказалось это и был миг, но и этот миг, который был таким коротким, но счастливым я вспоминаю с трепетом и помню тех искренних людей, которые мне его подарили.
Я с волнением ждал свой первый рабочий день в новом коллективе и вот в понедельник утром я пришёл в контору, где меня уже ждал бригадир тракторной бригады, полевая бригада находилась примерно около восьми километров от села, пока ехали на УАЗике на место работы бригадир пристально на меня смотрел и задавал мне вопросы, наверное он пытался понять кто я, пустобрёх или действительно человек, который хочет заново, с чистого листа начать свою жизнь.
Приехали в бригаду, на улице возле столовой стояли и сидели мужики, подошли к ним, поздоровались и бригадир представил меня коллективу механизаторов, знакомство получилось не очень дружелюбным так как я был для местных чужаком и чего им ждать от меня они тоже не знали, мне показали трактор на котором я в дальнейшем работал, это был ДТ-75, почему то на тракторе были широкие болотные гусеничные ленты.
Конец ознакомительного фрагмента.