Рассказы: Выпуск 12. Разлетаясь в пыль
Шрифт:
P.S. Представь, к Вальке летит жена. Беременная. Сюда, на Гевесту, где, простите, даже водопровода еще нет в большинстве строений. Я не знаю, как назвать этот идиотизм. Валек ходит – улыбка до ушей. Идиот.
Ее же не выпустят потом отсюда. Просто не пустят обратно на Землю, и все.
Игореша, привет, хороший мой.
Холодно без тебя в квартире, в кровати. Я переселилась в институт – несколько старых залов переделали под общежития, чтобы сотрудники не тратили время на дорогу. Добраться домой стало большой проблемой: конка дорогая, пешком очень долго. К тому же фонари
Комнату я закрыла, завинтила краны, только вещи кое-какие забрала, но так – все как всегда. Даже телефон свой оставила – что с него теперь, все равно не зарядить. Я постараюсь заглядывать периодически, проверять, протирать пыль – чтобы все всегда было готово к твоему возвращению. Ох, Игоречек, как я тебя люблю и как соскучилась по тебе! Не хотела писать о грустном, но как-то само выплескивается… Я знаю, тебе не до этого сейчас. Но это совсем как у Брэдбери в «Земляничном окошке»:
«У тебя работа тяжелая, ты строишь город. Когда человек так тяжело работает, жена не должна ему плакаться и жилы из него тянуть. Но надо же душу отвести, не могу я молчать…. Почему-то, как проснешься в три часа ночи, отбоя нет от этих мыслей. Ты меня прости».
Вчера меня такая тоска взяла, Игорек, что я пошла в библиотеку, в художественный отдел, и с аккумулятором разыскала этот рассказ. Глупо на такое тратить энергию, но… Перечитала, и вроде бы ты стал понятней, понятней стало, зачем ты там. Хотя все равно кажется: почему ты? Ведь на Земле миллионы мужчин, тысячи инженеров. Почему именно ты – там? Если бы ты не полетел на Гевесту еще тогда, до всего этого, жили бы сейчас вдвоем в нашей квартире. Да, без света. Да, лапшу и брикеты бы разогревали на аккумуляторе. Да, здесь холодно, и страшно, и ночами нет отбоя от этих мыслей, но – я так хотела бы, чтобы ты был здесь, Игорь!
Пока искала Брэдбери, наткнулась на «Повесть о настоящем человеке» – помнишь такую? Там Комиссар говорил: письма на войне похожи на лучи звезд. Иногда звезда уже умерла, погасла, а письмо все еще идет сквозь космос, сквозь черноту… Почему ты не отвечаешь?
Прости. Не пишется о хорошем. Тяжело, Игорек. Да и все равно я почти не надеюсь, что ты это прочитаешь. Больше года уже – ни одного письма.
Вот я проснулась среди ночи. Чернота хоть глаз выколи, как на юге, когда мы ездили на сезон черешни – без фонарика даже из комнаты не выйти, такая густая мгла. Вот я проснулась – и никак не могу уснуть, отбоя нет от этих мыслей. Ты меня прости.
Оля
Олька, привет!
У нас за два месяца не прибавилось ни одного заболевшего. Надежда мала, но кто знает, чем черт не шутит – вдруг откроют! Я ведь почти два вахтовых срока тут просидел, может быть отпустят, еще и сверху оклада накинут… Заживем, Олька!
Не помню, писал тебе или нет – дочку Валькину назвали Варварой. Мелкая, совсем махонькая, рыжая-конопатая, как сам Валька. Непонятно, как она тут будет расти – с самого рождения всякие патологии. Но делать нечего, как-то выкручиваются. Все мы тут как-то выкручиваемся. Им в порядке исключения разрешили перебраться в дом. Еще не достроили ничего, внутри сарай сараем, но электричество провели. А вообще, Варька у нас теперь дочь полка: все-таки свежее веяние, хоть какой-то привет с Земли…
Помнишь, я обещал, что выращу сирень к твоему приезду? Все ждал, молчал, думал: будет росток побольше, сфоткаю, пришлю тебе карточку. А сегодня ночью
Сложная шутка, да? Ладно, прости. Но она такая крохотная… Растет у меня пока под колпаком, пока не цветет: ботаники сказали, что лет через десять только в первый раз зацветет. Но все равно – зелень. Ты всегда хотела завести цветы дома, вот пусть сирень тебя дожидается.
Ладно, княгиня, закину конверт в ящик и пойду спать. Очень устается. Ни на что сил нет. Смотрю иногда на эту сирень и думаю: ха, да захиреет, поди, до твоего приезда…
Люблю тебя, моя княгиня.
Привет.
Так глупо здороваться с человеком, который тебя не слышит. Мне все чаще кажется, что я разговариваю со стеной. Чтобы преодолеть это чувство, повесила твою фотографию – и почему раньше не догадалась?
У нас прямо под окнами запустили ветрогенератор; я так надеялась, что станет немного полегче с электричеством, но в итоге всю мощность отдали роддому по соседству, а у нас только стекла вибрируют, и жутко шумно. Голова болит не переставая, ибупрофен не достать, схожу с ума. Думаю вернуться в квартиру – в институте из-за генератора стало практически невозможно. Ночью еще можно спать, но лаборатория освобождается именно ночью, так что вся моя работа с десяти вечера до пяти утра. Пока закончу, пока доберусь до своей раскладушки, уже опять начинает гудеть…
Я застряла тут, кажется, навечно. Давно уже никаких разговоров о защите кандидатской – да кому сейчас нужно это занюханное почвоведение, когда так все смутно. Меня приписали к лаборатории, которая занимается очисткой аккумуляторов. Спасибо бывшему научнику, похлопотал, а то бы осталась безработная совсем. Мы тут как полезные мусорщики – снимаем с использованных аккумуляторов оставшиеся крошки энергии и собираем их. За две-три смены удается набрать до шести сотых киловатта! Это лампочке почти на час.
А вчера узнала, что можно купить билет на Гевесту. К нам прямо в жилые комнаты пришел какой-то жук – сначала предлагал цветочные композиции, а потом начал всучивать билеты. Мол, Гевеста – светлое будущее, на Земле всем скоро конец, скоро Земля превратится в лед и вот это вот все…
Но, во-первых, не уверена, что по его билету долетишь до Гевесты. Может быть, где поближе очутишься. Во-вторых, у меня в жизни не было столько аккумуляторов, сколько он просит. В-третьих… ну, прилечу я. А где ты? Я ведь даже не знаю, где ты. Может быть, на Земле уже давно.
Руки опускаются, Игорь. Мне кажется, я живу только воспоминаниями. Страшно думать, как раньше провожали на войну – там ведь еще меньше было надежды. Наверное.
Привет, княгиня!
Давай поднимем стаканчик чаю. Девять лет на Гевесте, девять лет со свадьбы, девять лет не виделись. Налей там мне тоже черного чайку или чего покрепче. Пакетик можно не вынимать.
Я вчера заходил к Валентину – Варька уже большая, ходит в школу (правда, там пока всего-то пять учеников). Вся комната у них в детском барахле, хотя все, конечно, своими руками – все эти столики, игрушки и прочее. Нескоро еще сюда начнут импортировать с Земли такие нестратегические товары. Хотя, с другой стороны, доставили на днях мой заказ. Помнишь, я говорил, что выписывал тебе зеркала и журавликов? Вот, приехали, столько лет спустя. Я эти бирюльки отдал Варьке. А тебе закажем новые. Да и вдруг ты разлюбила уже всю эту мелочевку…