Рассказы. Часть 1.
Шрифт:
Много лет назад мы разработали план по исправлению таких неразумников, как мы их называем. Мы не наказываем их, разумеется, поскольку применение наказания к кому-либо за неправомерные деяния само по себе неразумно. Вместо этого мы пытаемся лечить их. Мы ссылаем их на так называемый Остров Неразумия.
Это небольшой остров в нескольких сотнях миль от берега. Всех неразумников отвозят туда и там оставляют. Островом никто не управляет, и живут там одни неразумники. Им не предоставляется никаких жизненных удобств, которые изобрел разум человека, но им предоставлена
Если им вздумается там драться или нападать друг на друга, то это их дело, нас это не касается. Пожив так в месте, где не царит разумность, они быстро понимают, каким будет и все общество без разумности. Они уясняют это, чтобы не забыть никогда, и большинство из них, отбыв свой срок исправления и вернувшись, только рады всю оставшуюся жизнь вести себя лишь разумным образом.
Именно на этот остров и должны ссылаться все виновные. На основании закона я приговариваю вас, Аллан Манн, к ссылке.
– На остров Неразумия, – со страхом проговорил Аллан Манн. – Но как надолго?
– Мы никогда не сообщаем приговоренным срок их ссылки, – сказал Директор. – Мы хотим, чтобы они чувствовали, что впереди на острове у них вся жизнь, и это служит им хорошим уроком. Когда ваш срок окончится, за вами прилетит сторожевой флаер и заберет вас обратно.
Он встал.
– Что вы имеете заявить относительно вашего приговора?
Аллан Манн долго оставался безмолвен, потом проговорил еле слышно:
– Ничего, сэр, это поистине разумно с вашей стороны определить мне исправление в соответствии с законом.
Директор улыбнулся.
– Я рад видеть, что вы уже на пути к исправлению. По окончании вашего срока я надеюсь увидеть вас полностью исцеленным от неразумия.
Флаер резал воздух над серым океаном, как торпеда. Давно уже пропал из вида берег, и теперь под полуденным солнцем от горизонта до горизонта простиралась серая пустыня океана. Аллан Манн смотрел на нее из окна флаера с нарастающим чувством обессиленности. Он был взращен в большом городе как и любой иной член цивилизованного человечества, и испытывал врожденный страх перед одиночеством. Стремясь избавиться от него хотя бы ненадолго, он пытался заговорить с двумя охранниками. Правда, у них явно не было особой охоты общаться с неразумником.
– Через несколько минут остров, – откликнулся один из них, – недолго вам осталось.
– Где вы высадите меня? – спросил Аллан. Там есть какой-нибудь город?
– Город на Острове Неразумия? – охранник покачал головой. – Нет, конечно. Эти неразумники просто не в состоянии долго работать сообща, чтобы построить город.
– Но есть же там какое-то место, чтобы нам жить, – с тревогой допытывался Аллан.
– Где место найдете, там и жить будете, – неприязненно ответил охранник. – Некоторые неразумники построили для себя что-то вроде деревни, а другие так и бегают дикарями.
– Но ведь и они должны где-нибудь есть и спать, – настаивал Аллан со всей твердостью веры во всеприсутствие пищи,
– Ну уж спят они на самых лучших местах, я так думаю, – сказал охранник. – Едят плоды и ягоды, убивают мелких животных и их тоже едят.
– Едят животных?!! – Аллан Манн из пятидесятого поколения вегетарианцев был так поражен этой вздорной мыслью, что притих до тех пор, пока пилот не бросил через плечо: «Остров по курсу.»
Вместе с охранниками Аллан тревожно всматривался вниз, пока флаер снижался по спирали к острову. Остров был невелик – просто продолговатый клочок суши, лежащий посреди океана как спящее морское чудище. Густой зеленый лес покрывал его низкие холмы и пологие лощины и спускался к песчаным пляжам. А для Аллана Манна этот остров был диким и дикарски невозможным.
Он видел тонкие струйки дыма, поднимавшиеся на западной оконечности острова, но это свидетельство присутствия человека его не утешило, а наоборот – испугало. Эти дымы поднимались от тех устрашающих костров, у которых неразумники терзали и пожирали плоть живых существ…
Флаер снизился, скользнул над пляжем и приземлился, взвихрив песок двигателями мягкой посадки.
– Давайте на выход, – скомандовал старший охранник, открывая дверь. – И отходите побыстрей от флаера.
Но ступив на горячий песок, Аллан уцепился за дверь флаера как за последнюю соломинку цивилизации.
– Вы вернетесь за мной, когда кончится мой срок? Вы сумеете найти меня? – кричал он.
– Если вы будете на острове, то мы вас отыщем, но не стоит об этом беспокоиться: приговор может оказаться и пожизненным, – усмехнулся старший охранник. – А если нет, то мы вас найдем, если только кто-нибудь из неразумников не убьет вас.
– Убьет меня? – Аллана поразил ужас. – Вы хотите сказать, что они убивают друг друга?
– А как же? И с удовольствием, – сказал охранник. Давайте-ка побыстрей удирайте с пляжа, пока вас не заметили. Помните, что отныне вы живете с неразумниками.
Дверь хлопнула, взревели двигатели, и флаер взмыл вверх.
Аллан Манн тупо смотрел, как он поднимается, кружится в солнечном сиянии как блистающая чайка, а затем устремляется обратно, на запад. Аллан до боли всматривался в небо, удерживая взглядом исчезающую точку, направляющуюся туда, где люди разумны, а жизнь протекает безопасно и размеренно. Здесь – было страшно.
Вдруг Аллан сообразил, что стоять на голом пляже попросту опасно, и что его легко можно увидеть из леса. Ему и в голову не приходило, зачем неразумникам потребуется убивать его, но в голову лезло самое худшее. Он бросился к лесу.
Ноги вязли в горячем песке. Аллан был хорошо тренирован, как и все граждане современного мира, но продвигаться ему было трудно. Он ждал, что в любую минуту на пляж может выскочить толпа вопящих неразумников. Он совсем позабыл, что сам он теперь такой же приговоренный неразумник, и чувствовал себя единственным представителем цивилизации, заброшенным на этот дикарский остров.