Рассказы. Девяностые годы
Шрифт:
— Хэлло, Морри, — весело крикнул он. — Привез-таки свою хозяюшку?
И он дерзко сверкнул смеющимися глазами в сторону миссис Гауг, все еще сидевшей в повозке среди своих вещей.
— Добро пожаловать в Хэннан, миссис Гауг. — Он неторопливо подошел к ней. — Придется мне самому представиться: Морри, видимо, слишком занят для этого. Франсиско Хосе де Морфэ, более известный как Фриско Джо Мэрфи, к вашим услугам.
Он снял шляпу и, к великому удовольствию присутствующих, низко склонился перед Салли.
— Как поживаете, мистер де Морфэ? —
— Благодарю вас, очень хорошо, сударыня, — в тон ей церемонно ответил Фриско, хотя глаза его продолжали смеяться. Про себя он решил, что эта дамочка не всегда будет с ним такой чопорной и недоступной. Утомленная долгим путешествием и недовольная поведением мужа, Салли показалась ему мало интересной. Отнюдь не красавица, подумал он; правда, глаза чудесные и фигурка стройная и крепкая.
— Вы, наверно, до смерти хотите чаю, — заявил Фриско с грубоватым добродушием. — Я пойду поставлю котелок.
— Пожалуйста, не беспокойтесь. — Салли старалась держаться с достоинством, как того требовал ее муж.
В это время Моррис, задержавшийся в лавке, вышел оттуда и направился к повозке.
— Значит, ты все-таки привез жену, Моррис, — обратился Фриско к Моррису с насмешливой улыбкой. — Ты, кажется, собирался оставить ее в Кулгарди?
— Я передумал, — ответил Моррис.
— Пойду немножко приберу у нас, — предложил Фриско, не обращая внимания на дурное настроение Морриса. — Как мы устроимся? Если хочешь, я могу очистить место, и миссис Гауг займет мою палатку.
— Благодарю, — ответил Моррис, по-видимому, не испытывая никакой признательности к Фриско за его великодушное предложение. — Я уже сговорился с миссис Баггинс, мы поживем у нее некоторое время. Так будет удобнее для миссис Гауг. За лавкой есть пристройка, там мы и поместимся, пока я не сооружу для нее домик.
Фриско засмеялся. Он понял, что Моррису вовсе не нравится галантное обращение компаньона с его хорошенькой супругой. Поселив жену в пристройке Баггинсов, он рассчитывал держать ее подальше от посторонних глаз. Хозяева всегда дома и могут присмотреть за ней. Они содержали дешевую плохонькую столовую, помещавшуюся в хибарке, сооруженной из ржавой жести от старых керосиновых бидонов, а рядом была ночлежка.
— Можно мне сойти, Моррис? — спросила миссис Гауг.
— Подожди, я помогу тебе, — пробурчал Моррис.
— Нет, я сама.
Салли передала ему через колесо туго набитый саквояж и два-три свертка. Моррис с тревогой следил, как она поднимается, повертывается спиной и осторожно расправляет юбки. Затем она нащупала носком подножку и легко спрыгнула наземь, показав заинтересованным зрителям только стройную лодыжку и запыленный черный башмачок.
Моррис был, видимо, очень доволен, что она так ловко и аккуратно это сделала. Он настоял на том, чтобы самому перенести ее саквояж и свертки в лавку.
— Нет, право же, — возражала Салли, — они совсем не тяжелые.
Фриско и остальные свидетели этой сцены весело усмехались. Их до смерти забавляла необыкновенная
Салли тоже не могла удержаться от улыбки и, следуя за Моррисом, бросила быстрый взгляд на мистера де Морфэ.
— До свидания, — сказала она чинно.
Моррис познакомил жену с хозяевами. Пристройка оказалась всего-навсего навесом из жердей, переплетенных ветками. Сверху были насыпаны сухие листья. Здесь стояли колченогая деревянная койка с натянутой на ней мешковиной и деревянный ящик, на котором можно было сидеть, но этим вся обстановка и ограничивалась. Моррис обещал принести из лагеря плед и повесить его на веревке перед входом, чтобы Салли могла иметь хоть какой-то отдельный уголок. Она поняла, что ей предстоит жить здесь, пока Моррис не устроит ее иначе.
— А что я буду делать, если пойдет дождь? — спросила она, растерянно оглядываясь.
— Ради бога, без капризов, — раздраженно ответил Моррис. — Дожди здесь никого не пугают, у нас и так их слишком мало. Я, во всяком случае, постараюсь построить тебе какую-нибудь хибарку до начала дождей.
Он вышел и принес из повозки ее жестяной сундучок, потом заявил, что ему надо напоить лошадей и отправить их в ночное. А после этого они с Салли пойдут в столовую и чего-нибудь поедят. Лучше подождать немного, сейчас там полным-полно. Он предупредил миссис Баггинс, чтобы она оставила им тушеного мяса и горячего пудинга.
Салли села на свой жестяной сундучок. У нее разболелась голова, она чувствовала себя усталой и подавленной.
— Мне хочется только чашку чая, — сказала она уныло. — Ах, Моррис, почему мы сразу не поехали к тебе в лагерь? Я бы там очень скоро все прибрала, и нам было бы гораздо удобнее, чем здесь, где столько народу. Я бы стала готовить для тебя и…
— Разреши мне знать, что для тебя лучше в Хэннане, — холодно ответил Моррис. — Ты не представляешь себе, какой сброд стекается сюда со всех концов света. Не забывай, что ты женщина.
— Но, Моррис, — возразила Салли, — ко мне в Кулгарди относились с величайшим уважением. Все говорят, что старатели — очень порядочные люди.
— Все это мне известно, — нетерпеливо нахмурился Моррис. — Я лучше тебя знаю, что такое золотые прииски. В первое время так действительно было в Кулгарди; но в Хэннане совсем не то. Здесь люди гораздо грубее и жаднее на золото. Иначе и быть не может. Ведь сюда съезжаются подонки общества всего мира. И почему ты не могла жить тихо и мирно в Южном Кресте, вместо того чтобы тащиться за мной!
— Но ты оставил меня одну почти на два года, — напомнила ему Салли. — И все это время ты думал, что я живу там тихо и мирно?
— Разумеется.
— Ты просто никогда об этом не думал.
— Ах, перестань, пожалуйста, Салли, — вспыхнул Моррис. — Не будем начинать все сначала. Если бы ты знала, что мне пришлось здесь вытерпеть, ты поняла бы. Я уходил с Фриско на разведку на целые месяцы. Однажды, на обратном пути, мы чуть не умерли от жажды…