Рассказы
Шрифт:
Немного постояв под дождём, мы снова залезли в тёплую машину.
– Нет, не сможем дойти… Как можно сюда заехать? – сказал заведующий угрюмым голосом. Потом приказал: – Поехали обратно!
Мы все молчали. Потому что было ясно, что даже государство бывает беспомощным перед созданными своими руками проблемами…
Тихое утро. Лыжня, которая соединяет нас с образованием, то есть со школой соседней деревни, лежит вся в сверкающей белизне. Звук скользящих лыж, кажется, слышится на том конце земного шара. На пуховом платке блестит иней, он на ветру бьёт меня по лицу. Я вспоминаю учителя, который
Мы после восьмого класса стали учиться в школе соседней деревни. И вот десятый класс.
Как только вошла в школу, ко мне подбежала одноклассница Раина:
– Слышала о смерти учителя?
– Когда? Что случилось?
– Никто не знает, что и как. На столе, говорят, стоял неполный стакан. И вся комната была полна запахом валерианы. Настойка ли, яд ли, что там было – никто не стал проверять…
Об этом ей сказал её отец-фронтовик. Они живут на том конце деревни, поэтому узнали первыми. А я услышала только в школе.
Отец уже был дома, когда я вернулась после уроков. Он сидел, стиснув голову обеими руками, и молчал. Да… фронтовики даже после смерти не бросают друг друга.
Эта тяжёлая весть, как звук горна, очень долго звенела в моих ушах. Вечера маленькой деревни, которые усыпляли нас своими зарницами, и звук горна… Учитель о нас помнил всегда, даже летом приезжал в деревню. Приглашал нас на сборы яблок. Во дворе школы росли яблони ранних сортов, их яблоки были самыми красивыми: розовые, крупные и такие вкусные. И вот в один прекрасный день слышим, как трубит горн.
– Учитель зовёт нас! Ур-р-ра! – мы бежим на звук горна.
Как-то я услышала, как отец матери шепнул:
– Этот звук горна напоминает мне плач его души.
– Звук униженной горем и тоской души, – добавила мать.
Я всю дорогу шла с вопросом «Что же оно такое, плач души?..»
Когда мы прибежали, то увидели, что учитель делил яблоки: он их распределял по кучам. Его тонкие пальцы двигались очень быстро. Вообще-то, красота его рук и пальцев была намного заметнее, когда он писал мелом на доске.
Учитель нас встретил с улыбкой. У него, говорят, один глаз стеклянный, поэтому и не двигается. Мы не удивляемся. Потому что знаем, что этот глаз – свидетель трагических военных лет. Знаем, что вернулся с войны победителем! В нашей деревне у многих победителей, вернувшихся с фронта, нет то ноги, то руки, то глаза.
Рядом с учителем стоит Рахиля-апа, она зимой топит школьную печь.
– Рахиля, – учитель подозвал её поближе к себе, – вот эти яблоки, пожалуйста, положи на сушку. Зимой сварим компот для детей. В прошлом году им же очень понравилось. А эти… Дети, ну как, готовы ваши кепки и подолы? Держите!
Наши подолы полны розовыми яблоками.
Высокого роста, худощавый учитель с седыми волосами провожает нас с улыбкой. А мы бежим домой. В середине лета для школьников праздники устраивать умел только он, наш учитель! Праздник, подаренный учителем!
Я мечтала о том, что напишу об оптимизации очень большую хвалебную статью. Но мечта растаяла как дым и улетела в небеса. Ведь готова была уже и сама поверить в то, о чём собиралась писать. Пусть только приведут примеры для сравнения… Тех деревенских женщин и старушек можно было бы и покритиковать, мол, всё ещё живут прошлым… Но выходит, что они правы?
Бегу
Но как? Я сама не знаю, как сохранить деревни и их школы от оптимизации… Да и депутаты тоже не знают, наверное… Как же можно их оставить в покое? Моя душа разрывается на части, потому что я сама – дитё малой деревни…
Когда пришла на работу, на столе лежало нераспечатанное письмо на моё имя. Ровные буквы указывали на то, что письмо написано учителем. И от кого может быть? Снова об оптимизации, наверное. В ушах до сих пор звенят голоса из прошлых писем: «Не трогайте деревню! Не закрывайте нашу школу!.. Не говорите, что детей мало, что их всего четыре или пять. Эти дети – надежда деревни на будущее! Мы их бережём как зеницу ока!»
Конечно, душа меня не обманула: письмо написали учителя той маленькой школы, куда я ездила вместе с депутатами. «Если бы чуть-чуть помогли, мы бы рядом с портретом Ньютона повесили бы портреты Тукая и Джалиля. Но на деньги, на которые собирались покупать портреты, мы для вас организовали обед, накрыли стол…» Эх, я ведь тоже сидела за этим столом! Виновата. Нас учили, что нельзя быть выше хлеба. Потом в письме добавлено, что школьный бюджет очень мал. Похвалили своего директора школы. Написали: «Наши люди пьют только родниковую воду, поэтому и думают красиво. И хотят жить так же красиво со своей школой». Затем перечислили знаменитых людей: учёных, учителей, врачей и других выходцев из их деревни.
Мои глаза бегут по строчкам письма. Кажется, стук сердца слышится ещё громче. «А вы пишете об отсталости деревенского жителя. Мы ли виноваты в этом? Или директор школы?»
Я же написала о том, что увидела… Значит, хотя и выросла в деревне, я уже не знаю, чем живёт деревня…
Если по правде, то мечта моего учителя и отца сбылась: мы все уехали из деревни. Уехали в любви к своей деревне. Уехали со слезами на глазах. А теперь уже поздно, больше никогда не сможем туда вернуться… И не понимаем, как и чем живёт деревня. Соседка Дания-апа любит говорить: «И-и-и, моя хорошая, нас же поддерживает Всевышний сам: и министр наш до сих пор живёт в здравии»… Значит, у села есть ещё поддерживающие силы. А также есть ДЕРЕВЕНСКИЕ ЖИТЕЛИ! Они живут с желанием оживить деревню! Говорят, что свет, вода, отопление – всё имеется, не хуже чем в городе. Может быть, придёт время, построят дороги. Многие вернутся обратно, народят детей. Может быть… потому что до сих пор деревня кормит город.
Дети нашего учителя тоже живут в городе. Говорят, что они стали знаменитыми врачами. Интересно, а они радуются тому, что уехали из деревни? Может быть… Помнят ли песни, которые разучивали вместе с отцом? Я сама, когда бывает грустно или тяжело на душе, всегда вспоминаю бабушкины песни, и в душе появляется задушевная мелодия:
…Полна головушка печали,На сердце – грусть-тоска,страдаю я.О чём думал наш учитель в тишине, направляясь на лыжах в деревню нашу, в школу? Может, о том, что пришлось ему жить в этом несправедливом, жестоком мире? Может быть, обращался к далёкому горизонту деревни с просьбой: «Каким образом ещё доказать вам, что я – это я?» Есть хочет каждый… Нужен хлеб! А хлеб растит деревня…