Рассказы

Иган Грег

Им нужно было пробиться сквозь атмосферу там, где она была достаточно плотной, чтобы погасить часть скорости вездехода, не дав им вырваться за пределы земного притяжения — но при этом достаточно разреженной, чтобы не расплавить импровизированный тепловой щит. Объединив свои знания, они с Цзинъи постарались извлечь максимум пользы из компьютерных моделей; на базе, однако же, не было ни одного справочника, в котором бы описывалось распределение атмосферной плотности — и даже обладая идеальными познаниями в этой области, они бы все равно не смогли предугадать колебания мезосферной погоды.

Первые намеки на жар Аиша ощутила через свои перчатки — там, где они

касались шасси вездехода. Когда она попыталась втянуть руки внутрь салона, на помощь пришла сама сила лобового сопротивления, которая оттолкнула ее от кресла и так крепко прижала к ремню безопасности, что Аиша стала похожа на висящего вниз головой пассажира, попавшего в автомобильную аварию. Кварцевый лист перед ней засветился тускло-красным, и испускаемое им тепло ударило ее прямо в лицевой щиток; сейчас скафандр должен был лихорадочно улавливать тепловую энергию в сплав, работающий по принципу солевой грелки, но надолго его не хватит.

Нури была встревожена, но до истерики дело не дошло. Аиша не чувствовала боли — во всяком случае, пока, — но ощущения напомнили ей холодные ночи, когда она ложилась слишком близко к электрическому обогревателю, и изначально приятная теплота постепенно сменялась обжигающим жаром.

Давление пошла на спад; свечение угасло. Аиша сверилась со встроенным в вездеход акселерометром. Скачок сопротивления занял четыре минут — меньше, чем следовало из ее расчетов.

Она подставила текущие величины в свою модель. Вездеход сбросил достаточно скорости, чтобы Земля сумела его удержать, но теперь орбита несла его к апогею, расположенному на расстоянии в несколько сотен тысяч километров. Рано или поздно расстояние между ним и планетой снова сократится, но скорость вездехода — а значит, и действующая на него сила сопротивления, будет меньше, чем при первом сближении. Модель предсказывала мучительно долгую последовательность нарастающих отклонений, которая требовала шестьдесят три раза облететь вокруг Земли, затратив на это почти пятьдесят суток, прежде чем высота окажется приемлемой для спуска на парашюте.

Оставаться в Центральном Заливе, надеясь на спасение, было непозволительной роскошью. Оправданным казался любой риск — даже если узенькая дорога к дому пролегала между риском сгореть заживо с одной стороны и голодной смертью с другой. Но теперь она понимала, почему Цзинъи сделала собственный выбор: больше всего она боялась стать свидетелем того, как подруга и рожденный ею ребенок погибнут прямо у нее на глазах, когда на базе закончится еда, истощатся запасы воды, а воздух станет непригодным для дыхания.

Аиша опасливо раскрыла палатку, чтобы дать скафандру возможность частично излучить накопленное тепло в космос. Возможно, в модели были ошибки, которые еще могли сыграть ей на пользу. Она чувствовала, как шевельнулась и уткнулась в нее носом Нури, как дочка прижалась к ее коже теплой щекой с выступившей на ней сыпью.

Удача здесь не поможет. Если бы она положилась на удачу, они бы просто погибли.

Аиша наблюдала за медленно удаляющейся планетой. Их скорость и высоту при следующем входе в атмосферу теперь было не изменить. А значит, оставалось только… что? Сила сопротивления будет зависеть от их формы и площади контакта с воздушным потоком. Полотно стекловолоконной ткани было гораздо больше вездехода, поскольку в дальнейшем ему предстояло сыграть роль парашюта, но если бы сейчас она попыталась использовать его на манер шлейфа, то оставшийся без защиты вездеход бы просто сгорел в атмосфере. Если бы она захватила с собой половину подпорок, из которых была сложена

башня, то возможно, сумела бы растянуть полотно, превратив его в более крупный щит, но все они остались на обратной стороне Луны, где никакой пользы принести уже не могли. Нури засыпала и просыпалась, ела и испражнялась, не замечая того, что происходило вокруг. Аиша была не в силах смириться с мыслью о том, что Нури могла умереть в возрасте трех лет, оставшись без неотложной медицинской помощи, подростком — после того, как база пришла бы в негодность, — или, при достаточно надежном оснащении, самым одиноким долгожителем за всю историю человечества.

Как не могла смириться и со своим теперешним положением.

Закрыв глаза, она мысленно представила, как чудесная ткань, на плетение которой они с Цзинъи затратили столько времени и сил, вздымается у нее над головой, пока вездеход неторопливо плывет, приближаясь к зеленым полям или безмятежному голубому морю. Распростертая одной лишь силой ветра. Но когда они зацепили разреженный до непригодности для дыхания воздух земной мезосферы…, интересно, какое давление бы потребовалось создать внутри палатки, чтобы надуть ее, как воздушный шар?

Не такое уж и большое.

Аиша открыла глаза и произвела кое-какие подсчеты. Оказалось, что это возможно. Она была убеждена, что сумеет выжить, даже израсходовав часть воздуха.

Чтобы по максимуму зарядить батареи, Аиша убедила себя выждать время, пока до перигея не останется около часа. Затем она расправила окружавшую вездеход ткань и как можно туже затянула шнуры вокруг расположенного позади отверстия. Идеальной герметичности палатка не даст, но если воздух удержится внутри нее хотя бы несколько минут, этого будет вполне достаточно.

Сверившись с часами, она приказала скафандру выпустить воздух.

Палатка по-прежнему выглядела обмякшей и сморщенной.

— Выпусти еще, — приказала она.

— Дальнейшее сокращение резервов опасно, — ответил скафандр.

Аиша повернула шлем, уперевшись в него перчатками по левую и правую стороны. Скафандр попытался ееотговорить, но, как показала Цзинъи, снять его все-таки было можно. Когда герметичность нарушилась, воздух с шипением вырвался из скафандра, раздувая палатку и туго натягивая окруженную вакуумом ткань.

Она вернула шлем в прежнее положение. Затем сделала вдох. Он показался ей недостаточным. Тогда Аиша вдохнула глубже; от этого у нее закружилась голова, но признаков удушья не последовало.

Кварцевый аэростат начал содрогаться, бомбардируемый быстрым и разреженным воздухом наружной атмосферы. Аиша чувствовала на своем лице нарастающий жар, пробивавшийся сквозь пелену головокружения.

Сила сопротивления толкала ее вперед: чуть слабее, чем раньше, но все же гораздо сильнее, чем предсказывали ее мрачные расчеты, решись она сохранить статус кво. Она следила за ходом времени, пока вновь не наступила невесомость. Три минуты.

Она ввела в модель данные акселерометра. Еще шесть кругов по орбите, и они начнут падать на Землю.

Нури радостно залепетала, начав издавать звуки, которых Аиша от нее никогда не слышала. Она дала волю слезам и, рыдая, думала о Джанни, Цзинъи и том хаосе, который ей еще только предстояло встретить на Земле.

Затем она взяла себя в руки и стала тихонько напевать своей дочери, ожидая того момента, когда они опять смогут взглянуть друг другу в глаза.

Перевод: Voyual