Рассказы
Шрифт:
М и. Оставьте меня в покое! Ведь не вы мне его подарили, так нечего ваМи волноваться. Вот, на зло оставлю его у себя!
Б а н к и р. О? А на ночь нужно же снять.
М и. И спать так и буду в нем.
П о э т. Божественно! Нет, вы всегда должны носить камни. Вы должны понимаете?
Б а н к и р. Я всегда это говорил. Сколько раз уговаривал. Мне самому неловко. Все знают, что я покровительствую медной артистке, а у артистки ни одного камушка. Это мне портит кредит! Отзывается на делах. Еще подумают, что у меня нет денег. Ну, если не хочет принимать в подарок,
П о э т. Ми влюблена! Подвиньте мне лампу. Мне холодно! (Опускает голову).
Б а н к и р. Электрическая лампа плохо греет. У вас верно насморк. Нужно насыпать горчицы в носки...
П о э т (ежится). Оставьте! Мне больно! Молчите! Я не могу.
Б а н к и р. Ну, да. Это простуда. (Ми). И почему не носить хорошие камни, настоящие камни. Я знаю, что все наши этуали носят подделку. Большинство. Их теперь так ловко фабрикуют. Прямо стекло. Шлифуют алмазной пылью. Издали и не отличишь.
П о э т. Алмазной пылью?
Б а н к и р. Ну, да. А я бы дал ей поносить настоящие. Я бы позволил репортерам освидетельствовать их хотя через лупу. Можно было бы даже пригласить оценщика. О?
П о э т. Алмазная пыль... Как это красиво. Она летит, блестит, сверкает, осыпает стекло и оно делается бриллиантом, живым, радостным камнем... Толпа смотрит на него издали, верит его красоте и ценности. Ах, тише, тише! Не стряхните алмазную пыль! Не обнажайте тусклого стекла! Алмазная пыль! прекрасная! Я плачу!
Б а н к и р. Вино здесь скверное, но очень крепкое! Ха-ха! Неправда ли! господин музыкант. (Подмигивает на поэта).
М и. Ну, что же вы все сидите! Уходите. Я спать хочу.
Б а н к и р. Прекрасная хозяйка намекает нам, что она утомлена.
М у з ы к а н т. Я ухожу. Простите! Спокойной ночи.
П о э т. А я уже ушел... Давно ушел и далеко, далеко.
Б а н к и р. Прощайте, господа. А я с разрешения хозяйки выкурю еще сигару.
М и. Нет, нет! Нельзя. Я устала. Уходите все вместе. Я позвоню прислугу, она закроет за вами двери и посветит. Внизу уже темно. (Подходит к звонку и долго звонит. Входит горничная).
М и. Проводите их. Только всех. Не забудьте кого-нибудь на лестнице. Смотрите хорошенько! И заприте покрепче.
Б а н к и р. (искусственно смеется). Ха-ха! Это забавно! Поэт может на крыльях пролезать в дверную скважину. Заткните пробкой. Ха-ха! (Уходят. Ми одна перед зеркалом. Через некоторое время возвращается горничная).
М и. Ушли? Посмотрите-ка! Хорошо? Еще бы. От его светлости.
Г о р н и ч н а я. Вот красота! Господи! Чего только на свете нет!
М и. Завтра поеду его благодарить, а послезавтра он уже уедет. Тогда продадим! Продадим! Накупим всякой дряни. Ты получишь новую кофточку.
Г о р н и ч н а я. Лучше передничек. Здесь предаются такие хорошенькие! Все на вздержку и сбоку бантик.
М и. Сбоку? Ну, ладно. Куплю передник. Только бы продать подороже.
Г о р н и ч н а я.
М и. Еще бы! Она, говорят, тысяч десять стоит... А, может быть и двадцать.
Г о р н и ч н а я. Ого!
М и. Ну, иди спать. Мне ничего не надо. Завтра уберешь.
Г о р н и ч н а я. Спокойной ночи! (Уходит).
(Несколько минут Ми ходит по комнате, смотрится в зеркало. Затем подходит к алькову и одергивает занавесь. Вскрикивает, бежит к звонку, хочет звонить, но вор вскакивает и хватает ее за руку, зажимает ей рот и защелкивает дверь на замок. Несколько минут борются молча).
В о р. Молчи! Молчи!... Попробуй только!... Я тебя подлая... Ага!... Убью на месте!.. (Ми вдруг перестает бороться, смотрит на вора пристально опустив руки).
В о р. Ну, то-то! Не будь дурой! (Отпускает ее).
М и. Ты! Это ты!... Нет, быть не может. Подожди... Глаза твои... Никас! Никас! Да, ну же! посмотри же на меня как следует!
В о р. (удивленно). Н-нет.. Я вас не знаю.
М и. Ха-ха-ха! Ты не узнал меня? Ну, вспомни! Миленький, вспомни! Ну, взгляни на мои волосы! Волосы! Уж они то не переменились, Никас!
В о р. А, ну тебя к черту! Не знаю я вас. Сказал, что не знаю.
М и. Ну, подумай еще! Помнишь, забор на площади? Зеленый забор с калиткой. Ну? А помнишь, на нем три девчонки сидели, давно... лет восемь тому назад... Одна была Эрли, другая...
В о р. А, вот оно что! Ну, как я могу помнить всех девчонок, которые сидят на заборе! Выдумала тоже. Так вы, стало быть, сидели прежде на заборе?
М и. Ну, да! Никас, милый! Ведь я - Ми. Помнишь долговязая Ми! У меня тогда были такие длинные ноги, а теперь я небольшая. Посмотри, Никас, видишь, какая я?
В о р. Н-да... теперь как будто ростом не вышла. Ну-с, так значит ты теперь богатая. А мы что же, баловались вместе что ли? Как будто я припоминаю...
М и. Ах, нет! Ты на меня и смотреть не хотел. Ты такой был важный! Учился у слесаря. Передник носил, на голове ремешок... Дрался с самыми сильными парнями. Помнишь, на площади с сыном сапожника? Он тебе глаз подшиб. Господи, как я плакала! Кажется, никогда в жизни!... Знаешь, Никас, ты мне так нравился! Так нравился! Больше всех на свете. Сижу, бывало, на заборе и мечтаю: вот вырасту я большая, стану красавицей, лучше всех и богатой-богатой. Приду, или нет - приеду к тебе в карете. - Ты удивишься это кто? Это я, известная вам Ми! А ты скажешь - вы еще красивее, чем были на заборе. И... ты меня поце... Ха-ха! Вот смешно!
В о р. А ты теперь богатая?
М и. И знаешь, когда я ехала сюда, я все думала, всю дорогу думала неужели я увижу Никаса! Вот мы здесь уже несколько дней. Я все потихоньку бегала по улицам, искала тебя на прежних углах. Такая глупая! Точно ты так сидишь там до сих пор, это восемь то лет! Ха-ха! Спрашивала про тебя в лавке на углу, хозяин меня не узнал, а про тебя сказал, что давно не видно. Старая прачка умерла. Прямо не знала, куда сунуться. И вдруг! Ха-ха! Ну какая я, право, счастливая! Ну, подумай только. Искала, и вдруг ты приходишь воровать прямо ко мне! Ну точно сказка! Удивительно.